— Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, — заявил он. Она вымученно улыбнулась.
— Я решила набраться смелости и продолжать жить. Усмехнувшись ее иронии, он указал на стол, уставленный блюдами:
— Услышав, что ты принимаешь душ, я заказал завтрак. При виде яиц, ветчины и оладьев Диану передернуло.
— Нет, столько смелости у меня не наберется… Не обращая внимания на ее протест, Коул подошел к столу и отодвинул стул, предлагая Диане сесть:
— Ты должна перекусить.
Она вздохнула, но, прошлепав босыми ногами вокруг стола, отодвинула другой стул и развернула салфетку.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Коул, садясь напротив.
— Точно так же, как выгляжу.
— Так хорошо? — переспросил он.
Теплые нотки у него в голосе и нескрываемое восхищение в глазах чудесным образом подействовали на Диану — эта реакция была настолько неожиданной и сильной, что щеки у нее запылали. Слабо улыбнувшись, она быстро отвела взгляд и напомнила себе, что Коул просто играет свою роль, выполняя обещание сделать ее счастливой на время действия их сделки. Да, сделка — вот что это такое и для него, и для нее. Проблема состояла в том, что Диана не знала, поймет ли это ее семья.
Потянувшись за ломтиком тоста, она погрузилась в молчание, пытаясь предугадать, как воспримут новость ее родные. Коул настаивал на своем желании присутствовать при этом объяснении, и Диана была признательна ему за благородное стремление смягчить последствия поступка, совершенного им. Диана не ожидала от родных шумного скандала, но у бабушки имелось собственное незыблемое мнение по любому вопросу, и она вряд ли станет держать его при себе, оберегая чувства Дианы или Коула.
Коул видел, как лицо женщины мрачнеет с каждой минутой.
— Могу ли я чем-нибудь помочь? — наконец спросил он. Диана виновато вскинула голову.
— Вряд ли. — Но поскольку он продолжал смотреть на нее в выжидательном молчании, Диана подчинилась его безмолвному приказу и поделилась своими тревогами:
— Просто я не знаю, как признаться родственникам, что я вышла замуж за почти незнакомого человека, повинуясь порыву и руководствуясь исключительно практическими соображениями. Должно быть, как только они успокоятся, поймут, в чем дело, — наверное, не согласятся со мной, но поймут.
— Отчего же ты переживаешь?
— Я ужасно боюсь, как они отнесутся к нашему поступку. Они не оправятся от потрясения до крица своих дней.
— И не только они.
— Что ты имеешь в виду?
— Из самолета ты сделала несколько звонков. Диана приоткрыла рот:
— Кому же я звонила?
— Мардж Крамбейкер.
К ее щекам прилила кровь.