Гости уехали рано утром, и братья отпраздновали свой последний вечер вместе, намеренно, неспешно, решительно напиваясь до бесчувствия и осушая бутылку за бутылкой. Они предавались воспоминаниям о проделках далекого детства, а когда тема была исчерпана, начали рассказывать друг другу непристойные истории, оглушительно хохоча над пошлыми шутками и продолжая пить.
Клейтон потянулся к графину с бренди и вылил последние капли в пустой бокал.
— Господи! — охнул Стивен, восхищенно наблюдая за братом. — Да ты в-выпил… Ос-сушил… прикончил весь чертов бренди!
Он схватил еще один хрустальный графин и подвинул брату:
— Посмотрим, как ты справишься с виски. Клейтон безразлично пожал плечами и вынул пробку из графина.
Стивен затуманенными спиртным глазами наблюдал, как Клейтон наполняет бокал до краев.
— Какого черта ты пытаешься это сделать? Желаешь утонуть в спиртном?
— Пытаюсь, — сообщил Клейтон гордым, но абсолютно пьяным тоном, — раньше тебя впасть в забытье, и будь что будет.
— Вероятно, тебе это удастся, — кивнул Стивен. — Ты всегда во всем меня опережаешь. С твоей стороны было очень несправедливо вообще родиться, старший братец.
— Верно. И я не должен был этого делать… жаль, что так случилось… но она… она жестоко отплатила мне…
Хотя язык его слегка заплетался, в словах было столько беспросветной боли и отчаяния, что Стивен, вскинувшись, пристально уставился на брата.
— Кто отплатил тебе за то, что ты родился?
— Она.
Стивен тряхнул головой, отчаянно пытаясь выгнать алкогольные пары, туманившие мозг, и сосредоточиться.
— Кто это… она?
— Зеленоглазая колдунья, — мучительным шепотом выдавил Клейтон. — Она заставляет меня платить.
— И чем ты заслужил такую месть?
— Сделал предложение, — хрипло пробормотал Клейтон. — Дал ее глупому отцу сто тысяч фунтов. Но Уитни отказала мне.
Он поморщился и одним глотком осушил половину бокала.
— Обручилась с кем-то еще. В-все т-только об этом и т-толкуют. Нет, — поправился он, — н-не об-бручилась. Это я т-так… п-подумал… и…
— И ты… — тихо охнул Стивен.
Лицо Клейтона превратилось в страдальческую маску. Он протянул руку ладонью вверх, словно умоляя Стивена понять его, но тут же уронил ее.
— Я не поверил, что она невинна… — процедил он. — Не знал… пока не взял ее… и…
Напряженная тишина, воцарившаяся в комнате, внезапно разлетелась, словно хрупкое стекло, из груди Клейтона вырвался нечленораздельный звук.
— О Боже, я причинил ей столько боли! — с мукой простонал он. — Столько боли! — Он закрыл лицо ладонями и хрипло прошептал:
— Я истерзал ее, а она… она плакала у меня на груди… потому что искала утешения… Стивен, — в отчаянии вскричал он, — она хотела, чтобы я обнимал ее, пока она плачет.