Уитни успела лишь бросить изумленный, благодарный взгляд на своего спутника, пока тот вел ее к столу. Стивен отодвинул ей стул как раз в тот момента когда Клейтон заметил с уничтожающим сарказмом:
— С вашей стороны весьма любезно наконец-то присоединиться к нам.
— Ас вашей стороны еще любезнее было пригласить меня, ваша светлость, — подчеркнуто вежливо отпарировала Уитни.
Однако Клейтон, не обращая на нее внимания, кивнул слугам, давая знак нести блюда. Он сидел во главе стола, между матерью и Ванессой. Уитни уселась рядом с герцогиней, а Стивен — рядом с Ванессой, напротив Уитни.
Когда слуга наполнил шампанским бокал девушки, Клейтон язвительно процедил:
— Поставьте всю бутылку рядом с мисс Стоун. Насколько я припоминаю, она просто обожает шампанское.
Радость захлестнула Уитни: Клейтон больше не способен игнорировать ее! Только человек, которому она не безразлична, может настолько рассердиться, чтобы сказать подобную вещь!
Очаровательно улыбнувшись ему, она пригубила пенящееся вино:
— Поверьте, не слишком! Хотя иногда шампанское помогает вернуть мужество некоторым… личностям.
— Действительно? Не знал.
— Ну да, вы предпочитаете виски, чтобы подкрепить храбрость, — заметила Уитни, как только Клейтон поднес бокал к губам.
Глаза его зловеще сузились, и Уитни поспешно отвела взгляд. «Пожалуйста, люби меня, — мысленно молила она. — Не заставляй меня пройти через это испытание впустую».
— Вы играете на фортепьяно, Уитни? — нервно осведомилась герцогиня, пытаясь прервать напряженное молчание.
— Только если хочу оскорбить чей-то слух, — улыбнулась девушка.
— Значит, поете? — в полнейшем отчаянии настаивала герцогиня.
— Да, но совершенно не в тон. Боюсь, Господь не наградил меня слухом.
— Право, мисс Стоун, — процедила Ванесса, — в наше время весьма нечасто встретишь прилично воспитанную девушку, которую не научили играть и петь. Может, поведаете нам о ваших талантах?
— Уитни — законченная кокетка, — вмешался Клейтон, послав девушке испепеляющий взгляд — Она знает несколько языков и даже способна довольно бегло говорить на них. Хорошо играет в шахматы, плохо — в солитер, прекрасная наездница, особенно, если вовремя отобрать у нее хлыст. Хвастается, будто неплохо управляется с рогаткой, — хотя этого, впрочем, не могу подтвердить, и непревзойденная актриса, свидетелем чего был я сам и не раз. Я все точно перечислил, Уитни? Ничего не забыл?
— Не совсем, ваша светлость, — мягко возразила Уитни, улыбаясь, хотя жестокие слова Клейтона ранили глубоко. — Думаю, мое умение играть в шахматы заслуживает лучшего эпитета, чем просто «хорошо», а если сомневаетесь в моих способностях стрелять из рогатки, буду счастлива продемонстрировать их вам при условии, что вы согласитесь стать моей мишенью, как я только что служила вашей.