— Не представляю, — вздохнул Мэтт, стараясь не показать, как раздражен. — Вчера по телефону я говорил, что ходит слух, будто еще одна фирма, кроме нашей, замышляет захватить «Бенкрофт». Эти неизвестные потихоньку скупали акции «Бенкрофт», но когда в игру вступил я и акции поднялись, полагаю, конкуренты решили меня отпугнуть всей этой шумихой и угрозами взрывов или же просто пытаются снизить стоимость акций, чтобы получить их за бесценок. Могу же я испугаться, что риск слишком велик, и отступить?
— Вы догадываетесь, кто бы это мог быть?
— Понятия не имею. Во всяком случае, кто бы это ни был, он так стремится к захвату «Бенкрофт энд компани», что не способен мыслить логично. Корпорация по уши в долгах, и в ближайшем будущем на получение доходов рассчитывать не приходится.
— Очевидно, вам это все равно.
— Меня не интересуют прибыли, — бросил Мэтт.
— В таком случае почему вы скупаете их акции? — с типичной для него прямотой осведомился Олсен.
Ответом ему послужили непроницаемый взгляд и полное молчание. Олсен, словно сдаваясь, поднял руки.
— Меня интересуют другие мотивы, кроме немедленной выгоды, Мэтт. Если я узнаю ваши мотивы, возможно, сумею обнаружить подобное еще у кого-нибудь, и это поможет мне взять след.
— Сначала я хотел отомстить Филипу Бенкрофту, — признался Мэтт, забыв, что не любит говорить ни с кем о своих личных делах: слишком велико было желание открыть тайну.
— Существует ли кто-то еще с такими же большими деньгами и желанием отплатить Бенкрофту?
— За каким чертом мне это знать? — бросил Мэтт, вскакивая и начиная бегать по комнате. — Он такой заносчивый сукин сын, что, должно быть, нажил себе немало врагов.
— Ладно. Начнем вот с чего — нужно отыскать всех его противников, которые посчитали бы захват «Бенкрофт» выгодным дельцем, тех, которые могут позволить себе такое развлечение.
— Это звучит совершенным абсурдом.
— Не совсем, особенно если учесть, что ни одна уважающая себя корпорация, желающая получить солидную прибыль, не опустится до того, чтобы подкладывать бомбы с целью ослабить свою добычу.
— Все равно, это смехотворно, — возразил Мэтт. — Рано или поздно они выдадут свои намерения и станут первыми, кого заподозрят в терроризме.
— Подозрение еще не доказательство, — категорично объявил Олсен.
К полудню торговля во всех магазинах не оживилась, и Мередит старалась не подходить к компьютерам в своем кабинете. Марк Бреден должен был вернуться из Нью-Орлеана, и Мередит с самого утра ожидала, что в кабинет вот-вот ворвется отец. Поэтому, когда Филлис объявила о том, что звонит Паркер, Мередит облегченно вздохнула. Он уже звонил ей, чтобы немного развеселить, и Мередит решила, что Паркер хочет снова отвлечь ее от проблем. Только сейчас до нее дошло, что ее чувства к Паркеру, по-видимому, вовсе не были столь уж глубокими, как она думала, поскольку так быстро перешли в дружеские. И спокойствие, с которым Паркер, казалось, принял это, заставляло ее еще больше удивляться, почему они вообще решили пожениться. Лайза, очевидно, была права, утверждая, что в отношениях Паркера и Мередит не хватает огня и страсти. Но теперь у Мередит появились довольно веские причины гадать, не было ли у Лайзы своих, чисто эгоистических мотивов. И хотя это немного задевало Мередит, не будь она так занята более неотложными проблемами, наверняка позвонила бы подруге и попыталась бы поговорить с ней.