— Как ты нашла меня?
Мередит мгновенно почувствовала, что настроение Мэтта снова изменилось к худшему.
— Я была у тебя дома прошлой ночью, — призналась она. — Насчет завтрака…
— Забудь об этом, — нетерпеливо рявкнул он. — Я спросил, как ты меня отыскала.
— Твой отец был дома, и мы поговорили. Он и объяснил, что ты отправился сюда.
— Должно быть, пустилась во все тяжкие, чтобы убедить его помочь тебе, — с нескрываемым пренебрежением хмыкнул он. — Отец видеть тебя не может.
Мередит так отчаянно стремилась заставить его выслушать, что не задумываясь уселась на постель рядом с ним.
— Мы с твоим отцом долго беседовали, и я кое-что ему объяснила. И он мне поверил. После того как… мы… поняли друг друга… он рассказал, где ты и уговорил приехать сюда и все объяснить тебе тоже.
— Тогда начинай объяснять. Только побыстрее, — сухо бросил он, откидываясь на подушки, не понимая, каким образом ей удалось войти в доверие отца. Неожиданно его разобрало любопытство. Интересно бы посмотреть, какой спектакль она разыграла перед Патриком прошлой ночью! Может, и сейчас она тоже закатит представление? Ну что ж, он и это стерпит.
Мередит посмотрела в холодное, недружелюбное лицо и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и смело встретить взгляд этих светлых глаз, еще несколько минут назад искрившихся смехом, но сейчас колючих словно ледяные швы.
— Ну? Собираешься раскрыть рот или так и будешь сидеть здесь и глазеть на меня?
Мередит сжалась, но не отвела взгляда.
— Сейчас все скажу. Объяснение, конечно, будет немного запутанным, но…
— Но, надеюсь, достаточно убедительным, — процедил он.
Вместо того чтобы, как раньше, наброситься на него с высокомерным негодованием, Мередит кивнула и криво усмехнулась:
— Надеюсь.
— Тогда выкладывай, и побыстрее! И без лишних подробностей, только основные моменты — чему ты пытаешься заставить меня поверить, что предлагаешь и что требуешь взамен. Нет, последнюю часть можешь опустить. Я знаю, что тебе нужно, просто хочу сам увидеть, какую еще уловку ты для этого изобрела.
Слова падали тяжело, беспощадно, словно удары кнута, полосуя и без того наболевшую душу, но Мередит, не опуская глаз, продолжала говорить с обезоруживающей искренностью:
— Прошу тебя поверить, что я не собираюсь лгать. И вчера вечером приехала в твою квартиру, чтобы предложить тебе прекратить войну. Кое-что для этого я уже сделала. А взамен прошу лишь одного — мира. Понимания между нами. Мне очень хочется этого.
Губы Мэтта дернулись в сардонической улыбке:
— И это все, что тебе нужно? Мира и понимания? Едкая ирония в его голосе вновь пробудила в Мередит неприятное предчувствие неминуемого упоминания о хаустонском участке.