Дата: 8 ноября 2639 г.
Кому: всему личному составу.
Степень секретности: совершенно секретно.
От кого: С. Гоуэра, адмирала флота.
Тема: операция «Эулиста».
1. Всем членам настоящей экспедиции запрещается разглашение сведений об Эулисте, Корлисе и происходивших на них событиях каким-либо посторонним лицам.
2. Любое нарушение настоящего приказа будет рассматриваться как проявление измены воинской присяге и повлечет за собой соответствующее наказание.
С. Гоуэр
Адмирал сандарского военно-космического флота
– Что это? – спросила Бетани, прочитав приказ.
– То, чем он и является на самом деле, мисс Линдквист. Приказ, касающийся операции «Эулиста». Его цель – воспрепятствовать тому, чтобы землянам стало что-либо известно о захваченной нами астронавигационной информации.
– Но ведь эта информация для принимающей стороны – наверняка уже вчерашний день, сэр. Какой смысл ее засекречивать?
– Такой, мисс Линдквист, что я абсолютно уверен в том, что землянам до сих пор ничего не известно о расположении звезд в границах Гегемонии. Если я прав, то вы ошибаетесь, и, стало быть, эта информация является нашим самым ценным капиталом. Возможно, что Центральное правительство пожелает выложить кругленькую сумму за то, что хранится в наших базах данных. В любом случае мы надеемся воспользоваться тем средством, которым является для нас астронавигационная информация рьяллов, чтобы заручиться поддержкой землян. В одиночку нам никогда не изгнать кентавров из Айзера.
– Если ваши подозрения верны, сэр, то это еще одна причина для моего отказа подчиниться такому приказу. Мой долг – передать эту информацию Галактическому Совету без всякого промедления.
Гоуэр кивнул:
– Дрейк предполагал, что вы отреагируете именно таким образом.
– Вы хотите сказать, что Ричард знал, что вы потребуете от меня поставить здесь мою подпись? – воскликнула Бетани, потрясая в воздухе приказом.
– Ему было известно, о чем я собираюсь поговорить с вами.
– Почему же тогда...
– Пожалуйста, мисс Линдквист, – прервал ее Гоуэр, лишив возможности продолжить начатую фразу. – Дело не в том, что кто-то собирается навеки запечатать ваши уста. Я всего лишь попрошу вас хранить молчание до тех пор, пока у нас не появится возможность применить те знания, которые добыты нами ценою многих человеческих жизней.
– Извините меня, адмирал, но я предана независимо от моих личных чувств. Я не стану подписывать этот приказ.
Гоуэр откинулся на спинку стула и посмотрел на свою собеседницу поверх сцепленных пальцев. Когда адмирал наконец заговорил, в его голосе слышались скорее нотки печали, нежели гнева.