Они молча отвернулись. Сестра Ужас повела Арти на юг, к Голландскому туннелю и другим путям под рекой. Прежде чем они дошли, наступила тьма, и теперь им нужно было ждать утра, чтобы выяснить, не обрушился ли и Голландский туннель. Последний указатель, найденный Сестрой Ужас, гласил “Двадцать Вторая Западная улица”, но он валялся на боку в золе и мог быть заброшен взрывом далеко от самой улицы.
– Ну,– сказал спокойно Арти, глядя за реку. – Не похоже на то, что кто–нибудь там живет, правда?
– Нет.
Сестра Ужас вздрогнула и поплотнее запахнула норковое манто.
– Холодает. Нужно найти какое–нибудь укрытие.
Она поглядела сквозь сумерки на смутные очертания нескольких сооружений, которые еще не обвалились. Любое из них могло обрушиться на их головы, но Сестре Ужас куда больше не нравилось то, как быстро падает температура.
– Пошли,– сказала она и зашагала к одному из сооружений.
Арти молча последовал за ней.
За время своего путешествия им попались только четверо, кого не убило при обвале, и трое из них были так изувечены, что были почти при смерти. Четвертым был страшно обгоревший человек в полосатом костюме строгого покроя, взвывший как собака, когда они подошли к нему, и нырнувший обратно, прячась в расщелину. Сестра Ужас и Арти шли, наступая на столь многие тела, что ужасность смерти перестала на них действовать; теперь их пугало, когда они слышали в завалах чей–то стон или, как это один раз было, когда кто–то засмеялся и завизжал вдалеке. Они пошли на голос голоса, но так и не увидели никого живого. Сумасшедший смех преследовал Сестру Ужас; он напомнил ей о смехе, который она слышала в кинотеатре, о смехе человека с горящей рукой.
Думаю, что там, снаружи, есть еще и другие, еще живые,– сказал он. – Вероятно, прячутся где–нибудь. В ожидании смерти. Хотя долго им ждать не придется. Вам тоже.
– Это мы еще посмотрим, гаденыш,– сказала Сестра Ужас.
– Что? – спросил Арти.
– А, ничего. Я просто… думала.
Думала, дошло до нее. Думать – это было нечто такое, чем она не привыкла заниматься. Последние несколько лет прошли для нее в каком–то смутном угаре, а до них была тьма, нарушаемая только вспышками синего света и демоном в желтом дождевике. Мое настоящее имя не Сестра Ужас! – вдруг подумала она. Мое настоящее имя… но она не знала, какое оно, и она не знала, кто она и откуда появилась. Как я попала сюда? – спрашивала она себя, но не могла найти ответа.
Они вошли в останки здания из серого камня, вскарабкавшись на кучу обломков и заползши через дыру в стене. Внутри было черным–черно, а воздух был пропитан запахом тины и дымом, но, по крайней мере, они были защищены от ветра. Они на ощупь прошли по наклонному полу, пока не нашли угол. Когда они устроились, Сестра Ужас полезла в сумку за буханкой хлеба и бутылью с имбирным пивом. Ее пальцы коснулись стеклянного кольца, завернутого в смятую полосатую рубашку, снятую ею с манекена. Другие куски стекла, завернутые в голубой шарф, лежали на дне сумки.