– От порядка до хаоса, – заметил Вирга, – всего один шаг.
Майкл мотнул головой.
– Нет, к сожалению, нет. Прихватив остаток денег миссис Ван Линн, Ваал покинул Америку. В Европе он принялся за старое: избирал учеников и рассеивал их по миру, дабы влиять на остальных. Но ему нужны были деньги – много денег – и власть, еще большая власть, и тогда он пришел туда, где нефть.
– Значит, за всем тем, что здесь творится, стоит Ваал?
– Да.
– И ведет нас к… – Вирга осекся. Слишком уж страшен был ответ.
– Да, – ответил Майкл. – К полному уничтожению порядка. К смерти и разрушению.
– Но что им движет? И почему он назвался именем бога жертвоприношений?
Майкл не ответил.
– Покуда мы с вами еще в здравом уме, – сказал Вирга, – мы не можем сидеть сложа руки. Должен быть кто-то, кого можно предупредить… предостеречь… кто-то, кому можно все это рассказать.
– Мы? Мы? – Майкл зорко поглядел на Виргу поверх догорающего огня. – Вас это не касается.
Виргу не смутил его пристальный взгляд. Подавшись вперед, он проговорил:
– Нет. Я не могу бросить Нотона и сделаю все, чтобы помочь ему.
– Глупец. Вы не представляете, с чем имеете дело.
Вирга ответил:
– Согласен, я глупец.
Майкл на миг впился в него глазами, и его взгляд смягчился:
– Все люди – глупцы. А глупцы опасны, – пробормотал он.
– Вы сказали, что знакомы с Ваалом, – вспомнил Вирга. – Где же вы познакомились?
Поначалу ему показалось, что ответа он не услышит. Потом Майкл медленно расстегнул воротник куртки и вздернул подбородок.
– Где – вас не касается, – отрубил он. – Достаточно сказать, что мы встречались.
Вирга отшатнулся.
В белое горло Майкла глубоко впечатались два ожога, следы рук, пытавшихся задушить его.
Когда поутру Вирга проснулся, его трясло от страха, что кошмары, пережитые им во сне, станут явью.
Он рывком сел на койке и робко ощупал поврежденную руку. От запястья до кончиков пальцев она полностью онемела. Когда Вирга попробовал пошевелить сломанными пальцами, где-то глубоко внутри предплечья возникла боль. Она стремительно взлетела по истерзанным нервам Вирги вверх к плечу и дальше по шее в мозг. Профессору стало страшно, что привести руку в порядок уже не удастся. Он вышел из палатки под белое солнце пустыни, плоской, ровной, уходящей в вечность, и увидел Майкла, сидевшего на земле почти на том же месте, что накануне ночью. Щурясь от ослепительного света, Майкл высматривал что-то в бескрайних просторах.
Вирга огляделся. И надобность в объяснениях отпала.
У горизонта, где они видели ночью костры, в облачном небе, свивая кольца, как гнездо гадюк, клубился черный дым, густой, тяжелый, словно там взорвалась исполинская бомба. При виде этой зловещей картины, в предчувствии грядущих событий Виргу пробрала дрожь. Он смотрел, как потоки воздуха разносят дым по небу, понимая, что вскоре к ним донесет его тошнотворный запах.