В тот день защитники клиники стояли плечом к плечу с ней, и их горевшие гневом глаза были устремлены на толпу, чье неистовство, казалось, разжигалось безмолвием Тедди. Ее взгляд был неподвижен, рот сжат, она пристально смотрела на лицо священника, залившего ее кровью. А за его спиной синело небо. Такое синее, какого еще не было той весной.
«Убийцы, дайте детям жить! Убийцы, дайте детям жить!»
— Сукины дети, — произнесла Эйлин и попыталась представить свои слова жестами, но Тедди уже считала их с ее губ.
И снова замелькали ее пальцы:
— Двадцать минут они...
...пытались вызвать ее на ответные действия, девять человек, стоявших тесным полукругом, изводя ее криками и насмешками. Кровь запеклась вокруг ее глаз, в раковинах ее неслышащих ушей, в уголках губ. Майка с надписью ЗА СВОБОДНЫЙ ВЫБОР пропиталась кровью и из синей стала пурпурной.
Она пристально смотрела в темные глаза священника.
— Был чудесный весенний день, — показывали ее пальцы.
Эйлин смотрела на подругу, ее зеленые глаза широко раскрылись в предвкушении чего-то интересного.
— Ну? — спросила она пальцами.
Она знала, как представить движениями пальцев это слово.
— Ну?
Глаза Тедди раскрылись так же широко, как у Эйлин, брови поползли вверх, она удивленно пожала плечами.
— Они просто разошлись по домам! — сообщили ее пальцы.
— Прекрасно! — прошептала Эйлин и кивнула головой. — Ты молодчина, девочка, — сказали ее пальцы. Она протянула руку через стол и пожала руку Тедди.
Тедди улыбнулась.
— Да, — сказала ее улыбка.
Ей не нужно было переводить это слово на язык жестов.
* * *
Женщине, открывшей дверь белого деревянного дома на Мерриветер-Лейн, было около 70 лет. Так на глаз определил Бадд. Сутулая, седая, в больших очках, оправа которых сверкала, словно сделанная из чистого золота. Старуха внимательно рассмотрела его полицейский значок, удостоверение личности и только после этого сказала:
— Чем могу служить, сэр?
— Это мой коллега, — представил Бадд стоявшего рядом с ним мужчину. — Детектив Деллароза.
— Слушаю вас.
В ее голосе звучало нетерпение. Прожила семьдесят проклятых лет, подумал Бадд, и еще куда-то торопится.
— Вы позволите нам войти, — спросил он.
— Что вам нужно?
— Проживает ли здесь человек по имени Рубин Шэнкс?
— Проживает.
— Мы бы хотели задать ему несколько вопросов, с вашего позволения.
— Мой муж не может отвечать ни на какие вопросы.
— Скажите нам свое имя, мэм.
— Маргарет Шэнкс.
— Миссис Шэнкс, мы разговаривали с владельцем бензоколонки «Шелл» на Лейкере, в деловой части города. Он сказал, что два дня назад подвез вашего мужа...