— Давайте попробуем, — предложила она, раскинула руки и сделала шаг навстречу. Он заключил ее в свои объятия. Его правая рука мягко легла ей на верхнюю часть бедра. Она положила свою левую руку ему на плечо. И они стали двигаться в такт музыке, которая властно вела их за собой.
...губы, горящие в
Поцелуе...
— Никто лучше его не исполняет эту песню, — заметила она.
...только учат
Лгать,
Если
Первая
Нежность
Неискренна.
— Между прочим, — сказала она, — я до сих пор не очень уверена в вас.
— В каком смысле?
— В смысле моего убийства. Мне все еще кажется, что вас наняли, чтобы убить меня.
— Когда вы мне поверите?
— Позже, может быть, — произнесла она, прижавшись к нему.
Его рука скользнула по ее спине, и он почувствовал, что у нее под свитером нет лифчика. Внезапно он ощутил ее грудь на своей груди. Ее рука соскочила с плеча и обвилась вокруг его шеи.
...мне в глаза.
И целуй меня нежно, и обещай
Мне, что твои
Поцелуи не будут лгать.
— Слова, — прошептала она. — Это все пустые слова.
Поцелуй...
Показывай мне, рассказывай мне о
Счастье...
Потому, что я знаю,
Что умру,
Если
Первая
Нежность
Неискренна.
Теперь в игру вступили скрипки, повторяя в какой-то новой тональности очарование мелодии. Звуки, казалось, заполнили всю комнату. Она прижалась к нему бедрами.
Поцелуй... -
снова запел Синатра.
Она приблизила свое лицо к его лицу.
И показывай мне, рассказывай мне о
Счастье...
— Поцелуй меня, — прошептала она.
Потому что я знаю,
Что умру,
Если
Первая
Нежность
Неискренна.
Их губы встретились.
Это был поцелуй смерти.
В воскресенье тринадцатого января в восемь часов утра Мейер и Карелла поехали в автопарк, где «Экзекьютив Лимузин» держал свои автомобили. Гараж находился на узенькой улочке Калмс-Пойнт в районе старого Сиуолла Таннела. Он очень удобно располагался между заправочной станцией и компанией, продававшей резину. На крыше гаража красовалась вывеска, на которой черными буквами по белому полю были изображены слова «ЭКЗЕКЬЮТИВ ЛИМУЗИН». Мейер подумал о том, сколько компаний в городах этой большой и богатой страны, эксплуатирующих лимузины, назывались «Экзекьютив Лимузин». Интересно, есть ли компании, эксплуатирующие лимузины, которые назывались бы, скажем, «Офис Бой Лимузин»? Или «Гарбеджмен Лимузин»?
— Или «Бег Леди Лимузин»? — вслух спросил он.
— Что?
— Просто мысли вслух, — ответил Мейер.
Гараж имел три арочных въезда, достаточно широких, чтобы пропустить большие грузовые автомобили, которые подъезжали сюда в то время, когда рядом находился рынок Калмс-Пойнт. Те дни безвозвратно ушли в прошлое. Там, слева от «Экзекьютив Лимузин», где сейчас на полках у стены здания стоят стеллажи с протекторами, раскатывают тележки с инструментом и деталями, а на подъемниках и домкратах стоят автомобили, когда-то были ряды прилавков со свежими фруктами и овощами, которые привозили на грузовиках с ферм на Сендс-Спит или из штата за рекой Харб. Там, где теперь расположились компрессоры самообслуживания, а на другой стороне, у автозаправочной станции, бампер к бамперу стоят автомобили, раньше были прилавки со свежей рыбой, выловленной из реки Дикс и пойманной в сети далеко отсюда на Оффшор-Ричез. Переложенная льдом, рыба была неизменно свежей и в таком виде доставлялась в рестораны. За нею приезжали издалека.