— И секунды не буду.
— Подумай! — сказал он и улыбнулся. — Что в этом плохого?
— Нет, не буду!
— Кого ты собираешься убить из этого пистолета?
— Это не твое дело!
— Если пистолет вернется ко мне, тогда это станет моим делом!
— Не волнуйся, к тебе он не вернется!
— Это сутенеры? Это связано с проституцией?
— Нет! Я уже говорила тебе, я не...
— Потому что я не хочу, чтоб ко мне нагрянул какой-нибудь бешеный сутенер и вопил, что одна из его подстилок пыталась...
— До свиданья, мистер Рассел! — сказала Мэрилин, встала, перекинула сумочку через плечо и направилась к двери.
— А что я такого сделал? — воскликнул Шед. — Оскорбил тебя? Чертовски хреново! Мне нужно уберечь свою собственную задницу. И мне совсем ни к чему, чтоб один из моих пистолетов оказался замешанным в семейную ссору. Ты поссорилась со своим парнем, так уладь все тихо-мирно, и совсем не надо оружия!
— Что ж, спасибо! Я тебя понимаю. Приятно было познакомиться!
— Вы посмотрите на нее! Вся из себя оскорбленная и сразу на дыбы, как трахнутая лошадь! Я попал в точку, да? Ты хочешь прикончить своего сутенера?
— Да, в точку! До свидания, мистер Рассел! Обязательно расскажу Джо, как ты мне помог!
— Сядь! Что за долбаная спешка? Если это не сводник, то кто же, в конце концов? Наркотики?
— Нет.
— Ты сказала, что кто-то пристает к тебе? А почему? Ты забыла заплатить им за кокаин?
— У тебя есть для меня пистолет или нет? Не нужно мне твое дерьмо, уверяю тебя!
— Пистолет будет тебе стоить хороших денег, — сказал он.
— Сколько?
— Обидно, что ты бросила свою профессию, — снова улыбнулся он улыбкой крокодила. — Потому что на эти выходные приезжает важный торговец из Колумбии, и, уверен, мы смогли бы устроить нечто вроде бартерной сделки...
Вдруг он увидел выражение глаз Мэрилин.
— Хорошо, хорошо, хорошо! — воскликнул он. — Забудем об этом, ладно?
И так же неожиданно приступил к делу.
— Какой пистолет тебе нужен? — спросил он.
Троица, появившаяся в дежурной комнате в субботнее утро в самом начале смены, — часы показывали без трех минут восемь — смахивала то ли на бродячую шайку менестрелей двенадцатого века, то ли на цыганскую труппу из «Кармен», в зависимости от того, под каким углом смотреть. Коттону Хейзу, стол которого был расположен напротив окна, приходилось смотреть на солнце, и перспектива была размытой; свет косо падал в открытые окна, создавая почти призматический эффект в золотистом воздухе, наполненном плавающими пылинками. Из этой преломляющей среды вдруг возникло, как в космическом эксперименте, какое-то трио. Хейз даже поморгал глазами, желая убедиться, не мираж ли это или какое-нибудь религиозное чудо.