Беда преследует меня (Макдональд) - страница 29

— Ну хорошо. Если вы так боитесь, то почему бы вам не уехать с этого острова? Поезжайте в Штаты, к своим родителям. Оаху приводит в отчаяние некоторых людей, и, кажется, вы относитесь к таким людям.

— Я собираюсь уехать отсюда, — произнесла она тихо, но твердо. — К тому же не смогу работать на радиостанции без Сью. Я сегодня уже подала заявление об уходе.

— Для станции будет большим ударом потерять сразу вас обеих.

— Вы думаете, что я из тех, кто готов принести себя в жертву?

— Ничего подобного. Люди — творцы своей собственной жизни. Если Оаху вас пугает, то понятно, что вы должны отсюда уехать.

Когда мы повернули назад, дальше по берегу слева от нас раздались голоса и звуки выстрелов. Мэри подалась ко мне, я обнял ее за плечи и почувствовал нервную дрожь во всем ее теле.

— Не беспокойтесь, — успокаивал я ее. — Здесь почти каждую ночь проводятся противовоздушные тренировки.

Трассирующие пули улетали ввысь, как яркие шарики жонглера, уносясь за пределы видимости в мягком и устрашающем полете. Канонада нарастала, превращаясь в сплошную хриплую трескотню. Длинные светлые лучи прожекторов начали метаться по пустой темноте, пересекая друг друга и сплетаясь, как пальцы нервных рук.

Мэри повернулась ко мне лицом, а я тем временем обнял ее за талию.

— Поцелуйте меня, — прошептала она.

Мы стояли под зеброобразными небесами, прижавшись друг к другу, согревшись, но испытывая легкое головокружение. Выстрелы орудий и стук наших сердец слились в единый шум.

Через две недели, проехав пять тысяч миль, я снова встретился с Мэри. И не в результате стечения обстоятельств. Мы были знакомы всего лишь немногим больше двадцати четырех часов, но ни я, ни она не хотели прерывать это знакомство. Перед тем как расстаться той ночью на Гавайях, мы обменялись адресами и номерами телефонов.

Свою холостяцкую квартиру в Детройте я сдал своему приятелю. И когда приехал домой, поселился вместе с ним. В течение первой недели моего пребывания в Детройте внешне со мной ничего особенного не произошло, но того же нельзя было сказать о моей внутренней жизни. Я поехал повидаться со своей знакомой девушкой Сандрой, но узнал, что она отколола номер: отправилась во Флориду со своим новоиспеченным мужем, летчиком, полк которого размещался в Пенсаколе. Мысль о Мэри смягчила этот удар, и я подивился, как мало значения придал этому.

Меня вполне устраивала холостяцкая жизнь с приятелем, журналистом из утренней газеты по имени Джо Скотт. Я посиживал себе в разных уютных местечках, почитывал и выпивал. Пил я главным образом пиво по вечерам, потому что мне не надо было ни от чего убегать, я находился в своей тарелке. Я сходил на пару концертов, на одну или две вечеринки, где был среди знакомых, но не друзей. Почти все мои друзья были в армии, или в Вашингтоне, или с войсками на флоте. Но все равно было приятно побыть дома целых двадцать дней. Еще не закончилась неделя, а я уже задавал себе вопрос о том, как заставлю себя опять возвратиться на Тихий океан. Я уже стал чувствовать себя наполовину гражданским человеком.