Сюзи молча наблюдала, как Гарри, сидя на ступеньках лестницы, снимает ботинки и носки. Она нервно сглотнула, чувствуя, как нарастает в ней желание, когда он закатал брюки, и буквально задохнулась, увидев его обнаженные до колен ноги, загоревшие, покрытые золотистыми волосками.
Затем Гарри встал и расстегнул две верхние пуговицы на своей белоснежной рубашке. Его волосы свободно ниспадали, лишь слегка удерживаемые узкой черной лентой, которой он обычно связывал их в хвостик. Сейчас он обеими руками откинул золотистые пряди с лица.
Пусть будут прокляты эти мужчины! Настоящие соблазнители! Да их надо объявить преступниками во всех пятидесяти штатах!..
— Я сейчас! — Сюзи, тяжело дыша, промчалась к себе в спальню. Через минуту она вышла вновь, в соломенной шляпе, завязанной атласными ленточками, — во всех романтических фильмах, которые она видела, на героинях непременно были огромные соломенные шляпы.
Перед выходом она взглянула на себя в зеркало у туалетного столика, дабы еще раз убедиться, что перед нею не сентиментальная юная героиня, а старая дева, которой уже за тридцать и которая заполучила мужа только потому, что так сложились обстоятельства.
Гарри поджидал ее у дома. Его длинные золотистые волосы были взъерошены бризом, рукава рубашки закатаны. Она была поражена его теперешним несходством с тем странным мужчиной, которого спасла. Но хватит — Гарри Уайлд больше не странный незнакомец, а ее муж!
Внезапно она испугалась: как-то у них пойдет?..
Гарри протянул ей руку, которую она не оттолкнула. Он заставил ее поднять глаза, так как она упорно смотрела себе под ноги, и они пошли по нагретому солнцем песку, направляясь на юг.
В это время пляж был пустынным: отдыхающие ужинали или же одевались для поездки куда-нибудь. Если не считать нескольких крабов возле пары пустых консервных банок, Сюзи и Гарри были одни.
Все это время никто из них не сказал ни слова. Над их головами кричали чайки, но они продолжали любоваться пейзажем, молча бредя по тяжелому мокрому песку; у их ног плескались волны.
Неожиданно одна волна, особенно большая, налетела на берег и, как того и хотела Сюзи, замочила подол ее платья.
— О, Гарри, смотри, что случилось! — возмущенно воскликнула она и отбежала на несколько шагов от воды. — Ужас! Ну какая же я дура!
— Пустяки, сердце мое. — Гарри тоже отошел от воды. — Так даже симпатичнее. Помнится, юные девы в Мейфайере тоже проклинали свои длинные муслиновые юбки.
Сюзи почувствовала, что вот-вот расхохочется от этого высказывания Гарри.
— Что-что они делали? И как поступал ты?