Он поднялся сразу же ко мне. И хотя я готовилась к встрече, сердце выпрыгивало у меня из груди, а руки дрожали в складках шали, которую я надела на себя, чтобы скрыть свое волнение.
Не глядя на меня, он с неодобрением осмотрел комнату. Следовало признать, что она была не в идеальном порядке.
— Позовите вашу служанку, — распорядился он и, когда Бетти явилась на зов, приказал ей собрать мои вещи и прибрать комнату.
— Мне разжечь огонь, милорд? — спросила она со смирением, которое она никогда не выказывала в обращении со мной.
— Конечно. В комнате ужасный холод.
— Когда мы едем? — спросила я.
— Сегодня днем, я полагаю, или завтра рано утром. Мне надо решить кое-какие деловые вопросы до моего отъезда.
Он вел себя очень странно, и, если бы я не знала его получше, я бы решила, что он чем-то обеспокоен. Несмотря на внешнее дружелюбие, почти светский тон, он все еще избегал моего взгляда.
Вдруг он преувеличенно сильно поежился от холода.
— Вам не следует сидеть в таком холоде, — сказал он, нагибаясь к низкому столику и разглядывая темное пятно на его поверхности. — Не спуститься ли вам в гостиную, пока комната не прогреется? Сегодня мы обедаем рано. Кушанья приготовлены не так, как у миссис Эндрюс, но, я надеюсь, это временное неудобство.
— Очень хорошо! — сказала я, еще более удивляясь. Он явно был не в своей тарелке. Быть может, таким образом он хотел выразить мне сожаление и извинения за свое поведение. Я не ожидала официального извинения, тем более в присутствии Бетти.
Он проводил меня в гостиную, не говоря более ни слова. Молчание становилось неприличным, и я спросила его о Флитвудах.
— О да. Они уехали рано утром. Дороги ужасные, но Джек ничего не хотел слышать, решившись ехать. Даже поломка нанятого экипажа из Рипона не заставила его отказаться от поездки. Поэтому я предоставил им свою коляску.
— Так вот почему вы вернулись верхом. Но как же мы поедем без коляски и кучера?
Этот пустой вопрос я задала из вежливости, чтобы показать свой интерес к разговору.
— Почему вы всегда оспариваете мои действия? — серьезно осведомился Клэр.
— Я не имела в виду…
— Да, да, хорошо. Я, я… погорячился. Коляска вернется к нашему отъезду.
— Тогда вы не собираетесь отправиться сегодня? От Рипона до нас…
Клэр отбросил газету, которую он просматривал.
— Черт побери, эти непрерывные вопросы!
— Извините.
— Я знаю, что делаю, — добавил он более мягко. — Постарайтесь на меня положиться.
— Да, да. Извините.
Появилась служанка, известившая о подаче обеда. Клэр снова погрузился в молчание, и я не решилась более его прерывать; мои предыдущие попытки оказались на редкость неудачными. Он сел за стол с газетой, что было невежливо с его стороны и совсем на него не похоже, и не расставался с ней до конца обеда. Обед оказался, как и предполагал Клэр, удивительно мерзким. Без надзора миссис Эндрюс повар не удосужился приготовить что-нибудь путное. Тем не менее Клэр, чрезвычайно привередливый в еде, жевал не прожаренное мясо и пережаренный картофель без малейшего возмущения.