Он шагнул к двери и, взявшись за ее ручку, обернулся. Глянул на меня долгим горящим взглядом — всхлип потряс все его существо — и вышел.
Я рухнула в ближайшее кресло.
В тот день у нас никого не было. Тетя приказала лечь пораньше перед завтрашним балом. Это было очень кстати, ибо я вряд ли могла бы произнести что-либо вразумительное. Мои мысли были заняты Фернандо (я решила называть его Фернандо, это звучало гораздо романтичнее). Тетя была слишком поглощена своими мыслями, чтобы заметить мое состояние. Она только раздраженно бросила: «Пропади ты пропадом», когда вместо газеты я подала ей веер и когда я, уйдя в мечты, предложила ей чашку ароматической смеси вместо чая. Я вспомнила тот восхитительный момент, когда его губы прикоснулись к моей щеке и скользнули к губам… По мне пробежала сладкая дрожь, и тетя подозрительно спросила, не простудилась ли я.
Когда я наконец-то осталась одна, мои мысли обрели не столь приятное направление. Я прекрасно понимала, что Наша Любовь — так я называла ее, с заглавных букв — безнадежна. Не надо было обладать богатым воображением, чтобы представить, каким станет тетино лицо, если она узнает, что произошло. Она выкатит глаза, побагровеет, с ней может случиться удар. «Нищий учитель музыки — и десять тысяч в год» — ненавистные мне слова.
Богатство ничего для меня не значило. С бескорыстным пылом юности я видела себя стряпающей (за свою жизнь я даже не вскипятила чашку воды) и гладящей рубашки мужу, — если бы я увидела утюг, я не поняла бы, что это такое. Я никогда не сталкивалась с бедностью и не замечала ее вокруг, и я не подозревала о том, как нелепа нарисованная в моем воображении картинка с увитыми виноградом домишками и вкусными ужинами. «Нет, — сказала я себе, — я смогу вынести бедность ради него, но я не могу обречь моего любимого на бедность ради меня». Я была несовершеннолетней. Мой опекун мог преследовать нас и разлучить при помощи того самого закона, которому мистер Бим так ревностно служил.
Я начинала видеть некоторый смысл в совете мистера Джонатана разобраться в своих финансовых делах. «Но из моей попытки разобраться ничего не выйдет, — думала я с отчаянием, — мистер Бим не потерпит такого вмешательства. Он такой же бессердечный и опытный человек, как и тетя». Моя любовь была обречена на безвременную смерть.
С мрачным удовольствием я подумала, что не смогу уснуть от слез, но заснула, едва опустила голову на подушку. Наутро я, к своему негодованию, не обнаружила следов трагической любви у себя на лице. Но после вчерашних слез я выглядела бледной и вялой, и тетя высказала мне свое негодование.