Степан Алексеевич даже растерялся от этой мысли.
– Брось плакать, Веруся! Все же обошлось! попытался он утешить жену. – Обещаю тебя больше так не волновать Зато теперь я спокоен: негодяя настигла Божья кара!
Если участие Розанова в опасной для жизни операции не обошлось без конфликта с женой, то у Михаила Юсупова очередное пребывание в больнице прошло более мирно – Светлана уже привыкла, что его работа почти неизбежно связана с ранениями и травмами. Вот и теперь, приехав с сыном посетить мужа, была довольна уже тем, что он не слишком сильно пострадал.
– Значит, ты уже хорошо себя чувствуешь? – ласково спросила она, выложив принесенные ему фрукты и лакомства.
– Вполне сносно. Бок еще побаливает, но врачи обещали через пару дней меня выписать, – бодро ответил Михаил, скрывая, что еле упросил их разрешить ему долечить сломанное ребро дома.
– Ну и чудесно! – обрадовалась Светлана. – С Петей побудешь, английским с ним подзаймешься.
Юсупов непонимающе посмотрел на сына.
А что за проблемы, Петруха? Ты уже английские книжки читаешь. Произношение хромает?
– Ну да, пап, из-за него трояк схлопотал, – признался Петя. – Англичанка такая придира! Я не хуже других «спикаю»!
– Ладно. Произношение – это самое трудное. Твоя бабушка меня помучила, пока стало получаться.
– Бабушка Вера? – удивился Петя. – Она же сама его плохо знает.
– Покойная бабушка Оля – моя мама. Она знала пять языков, но особенно хорошо французский, – объяснил Михаил сыну.
Заметив, что жена нетерпеливо посматривает на часы, поинтересовался:
– Ты чего беспокоишься. Светик? Время приема кончилось? Так у нас здесь с этим не строго.
Покраснев, Светлана бросила взгляд на его спящего соседа и понизила голос.
– Хочу сообщить тебе важную новость, дорогой! Даже мама еще об этом не знает!
Она произнесла это таким торжественным тоном, что у Юсупова заинтригованно округлились глаза.
– Что же это такое, раз не поспешила сообщить своей мамочке? И почему сразу не сказала?
– Потому что решила подождать – боялась ошибиться. И тебе пока не хотела говорить, но не выдержала.
Светлана перевела дыхание и, волнуясь, объявила мужу.
– Мишенька, я беременна и, похоже, – это двойня! Новость – из ряда вон! Юсупов даже подскочил от радости и со стоном схватился за бок.
– Ох, проклятые ребра! Отчего они такие хрупкие? Это же чудесно, Светик! Дай я тебя поцелую!
Жена с радостной улыбкой наклонилась, и Юсупов невзирая на боль ее обнял и поцеловал. Но Петя смотрел на них с неодобрительным удивлением он видел, что отцу больно и не понимал, зачем родителям нужны эти нежности.