— Вы истинный рыцарь, Жорж! — сказала графиня, кладя свою крупную руку на колено Дантеса.
Долгоруков коротко кашлянул.
— Что тут было! — хлопнул Геккерен ладонями. — Если бы не Жуковский — я не ручаюсь за исход нашего дела. Друзья Пушкина объяснили ему свои настойчивые уговоры тем, что за его смерть на них падет ответственность перед всей Россией. Я же старался каждому из них, — конечно, совершенно конфиденциально, — сообщить об окончательном решении, осуществить брачные намерения моего сына, единственным препятствием к исполнению которых ныне является дуэль. Нам всем удалось убедить Пушкина, и в результате всего этого сегодня граф Сологуб передал мне, наконец, это письмо.
Геккерен торжественно вынул из бокового кармана небрежно сложенный лист пушкинского письма и, разглаживая его, продолжал:
— Это, конечно, не совсем то, что мы хотели, но сделано настолько…
— Читайте, мы сами увидим! — приказала графиня.
«Я не колеблюсь писать то, что могу заявить словесно, — писал Пушкин. — Я вызвал господина Жоржа Геккерена на дуэль, и он принял ее, не входя ни в какие объяснения. Я прошу господ свидетелей этого дела соблаговолить рассматривать мой вызов как не существовавший, осведомившись по слухам, что господин Жорж Геккерен решил объявить свое намерение жениться на мадемуазель Гончаровой. Я не имею никакого основания приписывать его решение соображениям, недостойным благородного человека. Я прошу вас, граф, воспользоваться этим письмом по вашему усмотрению».
— Как видите, — недовольно надувая свои яркие, как у женщины, губы, проговорил Дантес, — это письмо разнится от того, которое было бы мне более по вкусу. Но…
— Но, — договорила графиня, — дело кончено: теперь уж свадьбы не миновать. И я — твоя посаженая мать. Поздравляю с невестой, а она, поди, с ума сходит от радости.
Долгоруков сделал насмешливо-почтительный поклон и в изысканно галантных словах также поздравил сначала Дантеса, потом Геккерена, причем последнему язвительно добавил:
— Пора, наконец, молодому человеку приступить к возложенным на него природой нормальным обязанностям.
Геккерен понял намек и с не менее любезным видом ответил:
— Этого от души желаю и вам, дорогой князь.
Когда Долгоруков вышел, виляя женоподобными бедрами, Геккерен ехидно прищурился:
— Хотя Жорж и женится, cela n'empeche pas Pouchkined'etre cocu note 67.
Зычно расхохотавшись, Нессельроде пошевелила над головой двумя растопыренными пальцами.