— Это игра со смертью, — ответил я.
— Мы уже играли с ней и вроде как выиграли. Если все получится, будем считать это знаком того, что доберемся до Авалона. Если же потонем, значит нам и не суждено попасть туда. Я буду молиться своим святым, а ты можешь воззвать к Одину.
— Кому будешь молиться ты, Китти? — спросил я желтокожую женщину на ее птичьем языке.
— Я буду молиться своим внутренностям, чтобы они держались покрепче. Мне будет страшно.
— Мы скоро сможем отплыть?
— Погляди на облака, понюхай ветер и решай.
— Поднимается восточный ветер. Наполняйте бурдюк водой и поищите в домах уголь и еду.
Китти позвала Куолу, и даже Кулик, видя суматоху, присоединился к ним. Крестики на шее не остановили Берту с Морганой. Они вошли в богатый дом и забрали богатую одежду для себя и меня. Моргана заявила, что это послужит интересам владельца — ведь мы враги викингов. Я проверял снаряжение.
— Куда теперь? — потягиваясь, спросил Рагнар. Он только что пробудился от долгого сна на солнышке.
— Скоро узнаешь.
Он внимательно всмотрелся вдаль, и на лице его появилось озадаченное выражение.
— Я надеялся, что мой флот уже подошел, но, вижу, ничего не изменилось, кроме ветра.
— Потерпи Рагнар, — ответил я, проверяя узлы, — и ты увидишь больше.
— Разве ты не понимаешь, глупец, что это прекрасное убежище? Их корабли обязательно войдут сюда.
— Так ты стал командовать флотом, потому что хорошо находил укрытия?
— Говорю тебе, если поплывешь между островов, то налетишь на мель, а если захочешь обогнуть их, то тебя унесет в море. Впрочем, меня устроит и то, и другое.
Я не ответил, а он притворился, будто не обращает внимания на солидный запас еды и питья. Мои спутники принесли какой-то ящик, в который у меня не было времени заглянуть. Мы вышли из бухты. Теперь ветер дул с такой силой, что нам пришлось приналечь на весла, чтобы не налететь на подветренный остров. Наконец перед нами оказалось открытое море.
— Втащите весла и ставьте парус, — закричал я.
И не смог удержаться — взглянул на Рагнара, чтобы увидеть выражение его лица. Недоуменный взгляд хёвдинга стал озабоченным.
— Ты новичок в хождении под парусом, но желтокожая ведьма не позволит тебе плыть вдоль побережья при таком ветре.
— Конечно нет, — ответил я, — мы плывем на север.
Он помолчал немного и зазвенел цепью, словно Локи, прикованный к скале.
— Клянусь Одином, мне не так стыдно, как было, — крикнул он.
— Я не слышу тебя, парус полощется слишком сильно.
— Такова моя судьба — быть свергнутым тобой. Моя душа знала это все время, и все это время я проклинал богов. Но ты вырастал на моих глазах. Сперва ты натравил сокола на Хастингса. Ты взывал к Одину из ямы с водой. Ты убил большого медведя и стал свободным. Я не обращал на все это внимания и дал тебе шанс сбежать с пленницей Хастингса, но я должен был разгадать твою хитрость у отмели, и мне стало стыдно, что меня так обманывает хитрый раб. — Он кричал во все горло, так что я хорошо его слышал.