— Пусть приходят, если осмелятся, — хмыкнул Аэла. — Никто не сравнится с их отцом, и потом путь от северных земель до нас слишком далек, чтобы перевезти большое войско.
— А может, Оге, ты сам хочешь покарать его? Это было бы справедливо. Ну что, сжечь его, повесить, колесовать? А может, ты пронзишь его мечом? Или все же живым в воду, на съедение морским тварям?
— Там глубоко?
— При таком приливе футов семь.
— Я отвечу тебе, Аэла, только сперва поговорю с Рагнаром на его языке.
Неожиданно Китти положила свою маленькую желтую руку на мое плечо.
— Что сказал тебе король? — спросила она.
— А твое какое дело?
— Я вскормила тебя и имею право спрашивать.
— Он хочет, чтобы я выбрал Рагнару казнь.
— Прошу тебя, предоставь это право королю.
— Он сам отверг Моргану, так что мне не за что платить ему. А убить Рагнара я могу и должен.
— Умоляю тебя, Оге, откажись, пусть решает король!
— Что с тобой, Китти? Ты забыла канаву с помоями?
— Я прошу тебя на коленях…
Она рухнула на пол. У меня потемнело в глазах, и я один рывком поставил ее на ноги.
— Больше никогда не делай так, — прохрипел я.
— Я только пыталась спасти твою душу от ужасного проклятия.
— Ты можешь мне объяснить, в чем дело?
— Если бы я знала. Я только чувствую опасность, но не вижу ее.
— Что бы это ни было, это моя судьба.
Китти шагнула назад. Я повернулся и обратился к Рагнару:
— Ты помнишь свой удар доской с железным шипом?
— Да, отлично, — улыбнулся Рагнар.
— Этот долг был уплачен, когда тебя на веревке тащили за лодкой.
— Все правильно.
— В самом начале ты купил меня за сломанный моржовый клык, но я думаю, что окупил его, работая в поле.
— Да, сполна.
— Тогда осталось уладить только вопрос с канавой, куда ты бросил меня на съедение крабам.
Говоря это, я словно вновь ощутил ледяное кольцо воды.
— Я готов. — Рагнар посмотрел мне прямо в глаза.
— Все, что я могу придумать — это кинуть тебя в развалившуюся башню в реке, куда кидают трупы преступников и где собираются морские змеи, скаты и молодые осьминоги, чтобы пожрать мертвечину.
— Ты собираешься отправить меня туда живым?
— Конечно.
— В цепях или без?
— Мои руки и ноги были связаны, но если тебя бросить в кандалах, то ты быстро утонешь. Христианские священники назовут это милосердным.
— Мы с тобой викинги. Что нам до христиан? Спроси, есть ли на башне крыша?
Я перевел вопрос Аэле, хорошо понимая, зачем Рагнар задал его.
— Нет, крыша рухнула год назад.
— Крыши нет, — сказал я, — и крылатые создания могут влетать и вылетать свободно.
— Так каково ваше решение? — хрипло спросил Рагнар.
Я старался не обращать внимания на его тон, на капли пота на лице. Я смотрел прямо в его яростные голубые глаза.