Я тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли, и вспомнил, что нахожусь в зале Аэлы — короля Нортумбрии. Он находился в кругу тех же самых лордов, глаза блестели, а лицо разрумянилось, словно от вина.
Вокруг короля царило радостное оживление. Только Годвин, одетый в свой неизменный белый балахон, наблюдал за всеми озабоченным взором.
Энит пыталась смеяться и шутить со своими служанками, но я видел, что она была очень бледна.
Между нами было пустое пространство, но оно разделяло нас, словно ограда.
Только один из них решился подойти к нам, но он и сам был случайный человек при дворе, возможно, низкорожденный или странник из далекой страны, который песнями зарабатывал себе на пропитание. Он заговорил с Морганой на незнакомом языке; я решил, что это ее родной уэльский.
Берта, хоть и стояла рядом, не обратила внимания на разговор. Она смотрела на Аэлу со все возрастающим беспокойством.
Китти придвинулась ко мне, и я знал, что она видит все своими узкими глазами. Мне было приятно думать, что она совсем не изменилась после смерти Рагнара. И все же ее желтая кожа чуточку побледнела, и она слегка приподнималась на носках, словно встревоженная чем-то.
Глухонемой калека отошел от нас и уселся на скамью в ожидании дальнейших событий.
— Мне с принцессой и остальными пора отправляться, — сказал я Аэле, — нас ждет долгое путешествие.
— Куда лежит твой путь, Оге? — вежливо спросил король.
— У нас дело на одном острове. И по дороге мы должны зайти еще кое-куда.
— Зачем так спешить?
Он разговаривал очень любезно, а почему бы и нет? Я сослужил ему отличную службу. Рагнар был его кошмаром. Аэла ложился и вставал с мыслью о нем. Сила Эгберта, его противника, заключалась в Рагнаре. Кто кроме него мог собрать огромную армию и привезти ее в Англию, чтобы стряхнуть королей с тронов? Теперь, когда кости Рагнара обгладывают в колодце смерти, корона Аэлы крепко сидит на голове.
— Уже начинается отлив, — сказал я.
— И все же задержись еще немного. Я хочу предложить тебе чашу вина. Брат Годвин, почему бы мне не выпить с язычником, который так хорошо послужил христианам? К тому же он не простой воин, а знатный эрл.
— Мне это не нравится, Аэла.
— Почему, певец псалмов?
— Мы только что видели ужасную смерть и тебя, радующегося ей. Ты становишься слишком велик для рубахи внука кузнеца.
— Так я же не собираюсь ее носить. А для короны Осберта я в самую пору. И я еще буду королем всей Англии! — Он махнул рукой эрлам и женщинам. — Сюда! Выпьем с Оге, а если этот святоша не присоединится к нам, пусть отправляется в келью перебирать четки!