Мы смотрели на курган. Вскоре из многочисленных невидимых щелей стали пробиваться голубоватые струйки дыма, а затем и красноватые языки пламени. Курган прежде выглядел, как обычный холм, и я подумал, что вот так же Сигурд вошел в Зал Дракона, и такие же огни видел Один во время путешествия в Хель — жуткое зрелище: пляшущие ведьмины огни, и вёльва, вызывающая мертвых из заросших травой могил. Затем в недрах холма послышался глухой рев, словно огненный великан пытался выбраться наружу. Курган не выдержал его напора. Над пылающей башней взлетели камни, пепел и сотни костей, и весь холм превратился в огромный факел.
Наконец мы отвели глаза от страшной картины — надо было кое в чем разобраться. Кулик, все еще заламывая Иану руки за спину, издавал свистящие звуки, словно пытался нам что-то сказать. Я приказал Куоле связать пленнику ноги и руки, что заставило Марри улыбнуться, будто он что-то вспомнил. Затем пальцы глухонемого замелькали перед глазами озадаченного Алана.
— Марри говорит, что его пленник не Иан, вождь венедов, а Дорга, которая сделала из него калеку.
— Но ты говорил, что Дорга была жрицей…
— Я сейчас скажу Марри.
Кулик засмеялся, и двумя пальцами разорвал балахон на груди и под ремнем.
Она насмешливо улыбалась нам, а мы смотрели на ее сухую грудь и на черный треугольник внизу.
Она дико захохотала в лицо Кулику, изогнулась так, что ее груди затряслись, и дернула бедрами назад и вперед.
Он подхватил ее, и с силой своей прошедшей молодости взбежал на курган и швырнул ее в пасть золотого пламени.
Глава двенадцатая
ВОЛШЕБНАЯ РЫБКА
У меня была всего одна рука, и восполнять недостаток приходилось голове. Мы медленно плыли на север, а я размышлял, как извлечь наибольшую выгоду из волшебной рыбки. Много недель я обдумывал план, но все никак не мог решиться окончательно. И вот в один спокойный, теплый полдень, сидя с удочками вместе с Китти, я надумал испытать его.
— Мне нужно много золота, — начал я.
— Зачем это? — удивилась Китти. Она умела каждый разговор свести к хитрой и веселой игре.
— Чтобы отнять корону у Аэлы, отдать ее Эгберту, вернуть Моргану и уплыть на Авалон.
— И все? А что будет с Аэлой, когда он лишится короны? Ты думаешь, он станет кузнецом, хоть он и вправду силен? А может, он подарит тебе руку с пальцами из золота и ногтями из драгоценных камней вместо той, что отнял?
— Нет, ничего этого он сделать не сможет. Ему будет нечем работать и не на чем стоять.
— Хастингс тоже твой должник, если я не ошибаюсь. Но сомневаюсь, чтобы он стал платить золотом.
— И я сомневаюсь. Но вряд ли мы с Морганой сможем уплыть на Авалон, не закончив дело с Хастингсом.