— Какую правду? — как можно спокойнее спросил я. — Тебе необходимо сказать?
— Необходимо, но сперва ответь на один вопрос.
— Спрашивай, певец.
— Если ты оставил кое-что в Белом Городе, ты вернешься?
— Слишком поздно. Ты видел сарацинский флот. Нам надо скорее добраться до Гибралтара. Но почему ты назвал Рим Белым Городом?
Он посмотрел на меня, и слезы покатились у него из глаз.
— Потому что это не Рим.
Волосы встали дыбом у меня на голове, и я не сразу обрел дар речи.
— Ты в своем уме, Алан? Если это не Рим, то что это было? Заколдованный город?
— Это древний город Луна, названный так в честь ночного светила; он известен тем, что в его окрестностях добывают мрамор. От него до Рима еще пятьдесят лиг. И я привел вас сюда не по ошибке, а нарочно. И если ты спросишь меня, зачем я это сделал, я попробую объяснить.
— Если ты решил говорить — говори, буду благодарен, но просить не стану.
— Луна — это город певцов и поэтов. Большая статуя, которую ты видел — это статуя Аполлона, бога Солнца и брата Луны. И я поклоняюсь этому Богу. Но я предпочел, чтобы вы сожгли его город, а не Рим.
Певец помолчал и задумчиво пригладил волосы. Он был прекраснее, чем статуя Аполлона.
— Я сказал «предпочел»? Нет. У меня не было выбора. Я знаю, если будет жив Рим, через десятки, сотни и десятки сотен лет песен в мире будет много больше. Песен людских и песен струны, музыки в камне и стихов на пергаменте, музыки цветастых тканей и резного дерева, и безмолвных песен сердец. Я певец, и я предан своему ремеслу.
— Если ты скоро умрешь — а это вполне может случиться — свою предсмертную песню ты уже спел. И она была хороша.
Я повернулся к соседнему драккару и крикнул:
— Хастингс Девичье Личико!
— Что тебе, Оге Кречет?
— Мы ограбили не Рим. Этот мраморный город зовется Луна.
— Ты с ума сошел?
— Алан нас обманул, и Кулик помогал ему.
— Нет, он ни при чем, — перебил Алан, — я сказал ему, что тебе нужна Луна. Это только моя вина.
— Это сделал один Алан, — крикнул я Хастингсу и притихшим викингам. — Он отплатил за лимон, который мы для смеха дали ему попробовать.
— Клянусь грудью Фрейи, — воскликнул Хастингс голосом, напомнившим мне Рагнара, — он отплатил сполна.
Раздался взрыв хохота, и новые шутки все добавляли веселья. Викинги задыхались и топали ногами, всхлипывая от смеха. И я понял, что, сумев победить их ярость, я тоже сложил стоящую песню, и когда-нибудь Алан отправится со мной на Авалон.