Глава седьмая
БОЛЬШАЯ РЫБАЛКА
Шторм прекратился — ведь он не мог злиться вечно. Луна выросла и успела состариться, а лето продемонстрировало весь запас своей разнообразной погоды. Наши припасы были невелики, но благодаря охоте и рыбалке, мы не голодали. Однажды нам даже повезло выменять хлеб у встречного фризского корабля.
Как-то раз мы врезались в устричную отмель и чуть не разодрали дно лодки об их раковины. В другой раз нас вынесло в открытое море, и мы чуть не умерли от жажды. За нами плыли акулы, и мы подружились со звездами.
В первую неделю после шторма я часто пугал Моргану якобы надвигающейся непогодой, чтобы устроиться на ночлег пораньше. Ни луна, ни облака, ни звезды не мешали нашим поцелуям. Мы оба считали, что целая кладовая воспоминаний не стоит одного единственного поцелуя. Поэтому мы не задумывались о туманном будущем и жили лишь настоящим.
Когда дневные заботы разлучали нас, Моргану мучила совесть. Я греб или управлял парусом, погруженный в задумчивость, а она сидела с отсутствующим видом.
Как-то раз мы решили днем высадиться на берег, чтобы как следует отдохнуть. Моргана рассказала мне о первом мужчине и женщине, которые жили в саду, полном чудесных фруктов, и им было дозволено есть все, кроме яблок. Что-то похожее было с нами.
— И они ни разу не попробовали запретный плод?
— Еву искушал змей, а она искушала Адама совершить этот грех, — ответила Моргана, краснея, — за это их выгнали из сада, и им пришлось в поте лица зарабатывать свой хлеб.
— Они были молоды и любили друг друга, как мы?
— Не сомневаюсь.
— Что ж, это глупый запрет, и они правильно сделали, что нарушили его.
— Священники говорят, что с тех пор в каждом из них живет зло.
— Это хорошо.
— По правде говоря, я ни о чем не жалею, и повторю это своему исповеднику в смертный час.
— Как же могут священники упрекать их, раз они сами потомки тех молодых любовников?
— Наверное, они придумали, что возразить тебе, но это не моего ума дело. Было бы очень обидно, если бы ни ты, ни я, да и другие люди не родились. Хотя тогда мы оставались бы в Раю.
— А мы, язычники?
— Этого я не знаю.
— А ангелы занимаются любовью?
— Сказано, что они не женятся и не выходят замуж. Так что, наверное, нет. Но они осенены благодатью.
— Что-то не могу себе представить. Как это?
— Твоему языческому уму не понять. И довольно говорить на эту тему. Грех это.
— На Авалоне разрешено заниматься любовью?
— О, да. Каждый храбрый воин, попадающий туда, получает прекрасную королеву.