— Вот там и оставайтесь! — рявкнул Коннор и в сердцах добавил: — Вы приносите гораздо больше неприятностей, чем того стоите.
Грубость Макджоувэна должна была заставить Джемму возненавидеть его еще больше, но вместо этого она вдруг почувствовала, что вот-вот расплачется. «Этот человек просто сведет меня с ума, — подумала девушка. — Надо избавиться от него как можно скорее».
«Надо избавиться от нее как можно скорее», — свирепо думал Коннор. Дело было даже не в Джемме, которая сжалась в углу кареты в комок и тщетно пыталась скрыть от мужа свои слезы. Просто он очень устал от скверной еды, дорожной пыли, грязных гостиниц. А сообщение, которое Коннор только что получил, откладывало его возвращение в Эдинбург на неопределенное время, так как его болваны друзья отправились, видите ли, охотиться на куропаток! Ну ничего, придет время, и они сполна заплатят за все его мытарства!..
А пока Коннор не нашел ничего лучшего, как выместить свое раздражение и злость на маленькой Джемме. «Пусть себе сидит и хлюпает там в углу», — зло подумал он и отвернулся к окну.
— Джемма, проснитесь.
Девушка открыла глаза и быстро выпрямилась.
— Я что, проспала?
— Угу, — буркнул Коннор.
— Где мы? — живо поинтересовалась она.
— Это Алнадрочит, — коротко ответил Макджоувэн.
— Господи, ну почему все шотландские города имеют такие нелепые названия? — раздраженно спросила девушка, садясь и откидывая упавшие на глаза волосы. — О! — воскликнула она в испуге, посмотрев из-за широкого плеча мужа в окно кареты.
Перед нею простиралась пустынная равнина, со всех сторон продуваемая ветрами. По приказу Коннора карета остановилась на перекрестке у крошечного села. Справа виднелись каменные дома и маленькая побеленная церковь, которая в тусклых лучах заходящего солнца казалась пустой и заброшенной. Слева маячили горы, вершины их словно плыли в вечерней дымке. «Великий Боже, — думал про себя Коннор, читая страх на лице девушки, — что же будет, когда мы достигнем высокогорья?»
При мысли о Хайленде в душе Макджоувэна снова проснулся гнев. Несмотря на все разговоры Коннора о намерении вместе с Джеммой перейти перевал, он отнюдь не собирался этого делать. В день, когда они обвенчались, Коннор отправил в Эдинбург гонца с известием о скором возвращении и попросил своих друзей приготовить ему и его жене сменных лошадей в Кинкелле. Таким образом, сейчас они должны были бы ехать в Эдинбург и через два дня пути оказались бы уже там. А вместо этого ему предстоит еще Бог знает сколько времени продолжать играть порядком надоевшую роль бродяги, носить вонючую одежду, есть отвратительную пищу, спать где придется… И все только потому, что его друзьям вздумалось поохотиться, и они вернутся не раньше Дня Всех Святых, как сказано в записке! Коннор был взбешен. Но постепенно мерное покачивание кареты, освещенной лучами заходящего солнца, и тихое посапывание Джеммы, спящей напротив, остудили его гнев. Поразмыслив, он понял, что не следует винить приятелей за их дурацкую выходку: не могли же они в самом деле предположить, что он справится со своей задачей за такой немыслимо короткий срок!..