В это время далекая линия основных укреплиний озарилась в нескольких местах яркими наземными фейверками – начался «бритчинг», фронтовой прорыв 1-го и 3-го батальонов. На передовые позиции арабов, уже без артсволов и техники, с уничтоженными укрепсооружениями и побитыми огневыми точками, лишенных резервных тылов и флангов, покатилась основная мощь 70-го реджемента 4-й Кавалерии. Прорвавшиеся батальоны быстро расчленили фронт и занялись тем, чем полчаса назад занимался 2-й батальон в тылах – полным и окончательным выбиванием всего, что способно оказать хоть какое-то сопративление. Через несколько минут среди оставшихся гвардейцев началась откровенная паника – некоторые из них, абсолютно не понимая, что происходит, где фронт, а где тыл побежали на собственные же минные поля – ловушка сработала, мышеловка захлопнулась. От безысходности саддамовцы пытались прыгать через колючую проволоку, тут и там превращая себя в маленькие яркие снопы пламени разрывов противопехотных мин. Танкам Мак-Фарлинга осталось просто стоять и ждать конца боя, изредка пресекая огнем тщетные попытки прорыва назад в тыл организованных групп гвардейцев. Борьба с мелкими разрозненными группками, а также расстрел отдельных солдат в основном выполнялась пушками и пулеметами сопровождавших «Брэдли». Через полчаса после основного прорыва взрывы стихли, и в относительной тишине слышался только далекий рев моторов и отдельные сухие пулеметные очереди – арабских позиций хваленной Гвардии Саддама Хусейна больше не существовало.
Медленно серело небо, и вот наступило утро. Был дан приказ выдвинуться к мосту через канал. Это тот самый стационарный старый мост, который до последнего оставляли открытым, и который арабы заминировали, но так и не смогли подорвать. Тут тоже сработал примитивный логический расчет – рвать его перед своими же отступающими силами арабы не могли, а к моменту, когда сконцентрированная отступающая группировка попала под массированный огонь с воздуха, то у моста уже были подразделения маринов и специальный гусеничный дымовой генератор. И без того темная ночь превратилась в абсолютную мглу, которую арабы не могли пробить своими прожекторами или узреть чего-либо через свою спецподсветку и активные приборы ночного видения. Ночным очкам маринов такое же не мешало. Тихо сняли постовых на подходах (нет, не ножами, как в кино, а как положено в жизни – снайперским огнем из винтовок с глушителями), и захватили подрывной пункт. После этого все точки основных арабских сил, охранявших мост, моментально подсветили невидимыми лазерами для вычисления их координат в системе GPS. Ну и все – через минуту в небе появились их морские подельники, авианосные самолеты Ф-18, и нанесли прицельный бомбовый удар. Маленькое подразделение расправилось с большим, практически не вступая в бой. Мост в наших руках. Сейчас марины отдыхали, а в мягком свете раннего утра на мосту копошились саперы, тут уже спешить нельзя. Да никто и не торопится – вся внутренность когда-то неприступного оборонного укрепрайона уже наша.