– За страх! – пренебрежительно произнесла она. – За этот единственный безотказный рычаг!
Она осушила стакан.
Иногда ей казалось, что весь мир населен корпоративными евнухами, бюрократами и крохоборами. Существами, лишенными внутренней-силы. Трусливыми насекомыми с ничтожным полем зрения. Сама мысль о том, чтобы допустить кого-нибудь из них к своему телу, вызывала у Кати озноб, несмотря на водку, разгоняющую кровь.
Катя направилась к морозильнику, открыла его и налила себе еще стакан. Она захлопнула морозильник решительным движением.
«Еще один, – мысленно произнесла она. – Сегодня я заслужила это удовольствие».
Она осушила стакан быстро и жадно, как будто оправдывала нарушение установленных ею самой правил о том, сколько водки и когда она может выпить безбоязненно.
Но какая разница? Катя ощутила горечь. «Я одинока. Я гордо оставляю двери незапертыми, но никому не хватает смелости, чтобы попытаться проникнуть сюда».
С ощущением беспричинного беспокойства Катя вернулась в спальню. Прозрачные портьеры, прикрывающие раздвижную стеклянную дверь, раздувал ночной ветер.
Но этот ветер принес новый запах. Запах мужчины.
Кто-то ждал ее в комнате.
Едва Катя собралась вскрикнуть, как сильная рука обхватила ее тело пониже груди. Мозолистая ладонь зажала приоткрытый рот. Он прижимал ее гибкое тело к собственному одной рукой, легко удерживая ее, усмехаясь над ее жалким сопротивлением.
Катя попыталась набрать в легкие побольше воздуха, чтобы закричать, но чужая ладонь по-прежнему закрывала ей рот и нос. Она душила Катю. Железная рука сковала ее грудную клетку, больно стискивала грудь, выжимала из нее жизнь.
– Знаешь, я мог бы убить тебя, – негромко прошептал ночной гость.
Катя похолодела. Ее терзали неуверенность, страх… и еще одно чувство, такое же примитивное, как боязнь смерти.
– Ты знаешь об этом? – хрипло спросил мужчина. Она кивнула.
– Может, я так и сделаю, – добавил он.
Его губы касались уха Кати. Он небрежно напряг бицепс, вдавившийся в ее грудь. Силы хватило бы ему, чтобы раздавить ее. Катя содрогнулась.
Неужели наконец настала та самая минута? Трепет страха и возбуждения пронзил ее. Мужчина медленно втянул воздух носом, словно только что почуял запах тела Кати после купания, ее страха и еще чего-то примитивного, почти животного. Он беззвучно рассмеялся.
– А может, и не убью, – прошептал он. – В другой раз. Живи, пока будешь послушной.
Стальная рука разжалась. Катя вздохнула.
Его ладонь заскользила по прозрачному шелку ночной сорочки, замерев под изгибом ее груди. Он потерся подбородком о нежную кожу за ухом Кати.