Генерал выслушал весь рассказ гостя, подумал о том, что этот маленький чукча один из самых счастливых людей на свете, что у него есть Полярная звезда, на которую он когда-нибудь обязательно полетит и будет взирать с нее на грешную землю вечно.
Умолчал Ягердышка лишь о братьях Кола и Бала, посчитав это дело семейным и интимным.
— Расскажите теперь, пожалуйста, об убийце! — попросил генерал.
— Неприятный мужчина, — признался Ягердышка. — Щеки облизывал…
— Арококо Арококович, — сообразил генерал. — Римлянин. Адепт некого Палладия Роговского, который, в свою очередь, отошел и от православия, и от римского учения. Свою веру учинил.
— Ах, как нехорошо! — посетовал Ягердышка.
Иван Семенович Бойко еше долго глядел на чукчу Ягердышку, а потом сказал ему прямо:
— Езжайте поскорее домой, к своей любимой жене, и рожайте детей!
— У меня билет в театр, — развел руками чукча. — Депутат-алеут дал. Сказал, чтобы я продал его, а мне хочется спектакль поглядеть.
— А в какой театр? — полюбопытствовал генерал.
— А в самый большой. Там про Спартака танцевать будут!
Гляди-ка, подумал генерал. Совпадение какое. И он, Бойко, тоже собирался с Машей на премьеру…
Иван Семенович пожал на прощание Ягердышкину руку, ощутив, как маленькая ладошка утопает в его ладони по-детски, и вдруг почувствовал в себе все детство цивилизации, уразумев неожиданно, что все еще в начале своего пути и что мобильный телефон еще не Богова борода, да и не стоит пытаться ухватить ее…
От этих мыслей и от знакомства с Ягердышкой, которого адъютант выводил из СИЗО, в глазах Бойко вдруг защипало, и генерал понял, что устал. Устал совсем, до отставки.
Он нажал на кнопку селектора и приказал доставить чукчу на своей машине до гостиницы, затем велел привести задержанного Ахметзянова.
Ахметзянова ввели через две минуты, и чай ему предложен не был.
— Рассказывайте! — усталым голосом проговорил генерал.
— Я не понимаю, что?
— Почему из Бологого сбежали?
— Вовсе не сбегал, — отказался патологоанатом. — Уехал по причине отупения в провинции.
— Почему заявление не написали? Об уходе?
— Грешен. Сейчас за это привлекают?
— Нет, — покачал головой генерал. — За это — нет. А за опыты над мертвыми — привлекают. И срок приличный.
— Какие опыты?
Иван Семенович допрашивал по наитию и здесь почувствовал тепленькое местечко.
— Корешочки в носу покойных обнаружили мои эксперты. От земляники садовой. Как прикажете осознать сие?
— Он сказал, что это частицы душ невинно убиенных.
Генерал вспомнил о восемнадцати ягодах, найденных в носах погибших подчиненных.
— Так… Кто это сказал?