— Джон, — сказал я. — Погляди-ка на меня!
Он поглядел на меня.
— Восстанови их.
— Я...
— К утру.
— К утру? Это невозможно. Требуется...
Я навис над ним.
— Ты можешь одним махом уничтожить мой кредит, и это очень страшная вещь. Но я могу одним махом уничтожить тебя самого, и это еще более страшно. Согласен?
Он сглотнул, и у него на шее подпрыгнул кадык.
— К утру, Джон. Завтрашнему.
— Ага, — сказал он. — Ладно.
— Ты и у других кредит уничтожал? — спросил я.
— Я...
— Отвечай ему, — сказал Бубба, не отрывая взгляда от своих ботинок.
— Да.
— У тех, кто пытался оставить Церковь Истины и Откровения? — спросила Энджи.
— Эй, погодите-ка, — вмешался Мэнни.
— У кого есть спички? — спросил Бубба.
— Молчу, — сказал Мэнни. — Молчу.
— Нам известно все относительно «Утешения в скорби» и Церкви, — сказала Энджи. — Один из способов расправиться с непокорными, который вы практиковали, — это лишение их денег. Правильно?
— Иногда, — сказал Джон, надувшись точно мальчишка, которого застукали за подглядыванием в девчачьей раздевалке.
— У вас всюду имеются свои люди, не правда ли, Джон, — сказал я, — в солидных компаниях, в налоговой инспекции, в полиции, в банках, в медиа-группах. Где еще?
Он хотел пожать плечами, но они были стянуты веревками.
— Вы все их назвали.
— Как мило, — сказал я.
Он фыркнул:
— Когда католики работают в тех же самых организациях, никто не жалуется. Или если евреи.
— Или адвентисты седьмого дня, — добавил Бубба.
Я бросил на него взгляд.
— О, — он поднял руку, — прошу прощения.
Присев перед Джоном на корточки, я оперся локтями на его колени и вперил взгляд в его лицо.
— Ладно, Джон... А сейчас очень важный вопрос. И не вздумай мне врать.
— Не то плохо будет, — добавил Бубба.
Джон опасливо покосился на него, потом опять перевел взгляд на меня.
— Джон, — сказал я, — что произошло с Дезире Стоун?
— Дезире Стоун, — эхом откликнулась Энджи. — Давай, Джон. Нам известно, что она была клиенткой «Утешения в скорби».
Джон облизнул губы, моргнул. Он молчал больше минуты, и Бубба стал проявлять нетерпение.
— Джон, — сказал я.
— Помнится, был у меня здесь где-то огонек... — С озабоченным видом Бубба похлопал себя по карманам, потом вдруг щелкнул пальцами: — Так я же его внизу оставил! Вот в чем дело! Я мигом!
Джон и Мэнни глядели, как он рысью ринулся к лестнице в дальнем углу чердака, громыхая своими солдатскими бутсами, от чего даже балки сотрясались.
Когда Бубба исчез внизу, я сказал:
— Ну вот, сами виноваты.
Джон и Мэнни переглянулись.
— С ним ведь как бывает, — сказала Энджи, — никогда не знаешь, что он учудит. Большой выдумщик.