Вспоминали о нем и в последующие десятилетия. В 1881 году было записано любопытное сказание, созданное, по-видимому, значительно раньше, при Наполеоне III. Сказание называлось «Башня Ганделона» (то есть Гуенелона) и относилось к реальной башне близ города Корби. Самое интересное, что в этом «эпосе» бок о бок действовали два предателя, один – эпический, другой – подлинный, разделенные многими веками. Вот как объясняет этот новый вариант «Песни о Роланде» происхождение трещины, издавна существовавшей в башне.
«Гавделон и Бурмон[20] изменили Карлу Великому и предали его армию дикому народу, который живет очень далеко, за морями и горами, в Испании.
Оба изменника прогуливались в большом парке замка Эйи, как вдруг к воротам замка прибыл Карл Великий весь в трауре, назвал сторожам свое имя и предстал перед двумя злодеями.
– Ну что? – спросил он их. – Остались ли вы мне верными, Ганделон и Бурмон?
Бурмон от ужаса не посмел ответить, и заговорил Ганделон:
– Государь, мы до конца исполнили долг.
– Так ли это? Знай, Ганделон, я крепко в этом сомневаюсь. Что-то подсказывает мне, что вы мне изменили и что вам я обязан гибелью стольких моих солдат от рук испанцев.
Ганделон помолчал, а затем ответил:
– Пусть эта башня моего замка расколется пополам сверху донизу, если мы вам солгали.
И оба предателя протянули руки по направлению к башне и поклялись.
– Аминь! – ответил им Карл.
В то же мгновенье Господь Бог, желая посрамить негодяев и показать им, что ложная клятва не проходит безнаказанно, дозволил, чтобы огромная башня рассеклась посередине сверху донизу, как сказали предатели, принося клятву.
Преступники остолбенели. По слову Карла стража схватила их.
Немного спустя Карл передал их Наполеону, и они были расстреляны.
По другой версии, их повесили, а трупы бросили в лесу на съедение волкам и лисицам».
И это ли не подлинная связь времен?…
Наш обзор легендарной биографии Карла был бы неполным, если бы мы не остановились на одной параллели, неоднократно упоминавшейся выше, которая дает возможность и лучше понять, и лучше оценить сущность и продолжительность каролингской традиции.
Средневековье знало, любило и разрабатывало три больших эпических цикла: об Александре Македонском, о короле Артуре и о Карле Великом. Но два последних имели все же значительный перевес, и объясняется это просто. Македонский завоеватель, при всем своем обаянии и подвигах, столь приятных духу рыцарства, действовал в дохристианскую эпоху, а это, учитывая глубокую религиозность средневекового человека, являлось огромным недостатком, примириться с которым было трудно. Другое дело – британский и франкский властители: здесь великие подвиги сочетались с великой набожностью и любовью к христианскому Богу (хотя в цикле Артура, с его волшебниками, феями и чудесными превращениями в этом отношении все было не так просто и однозначно, как у Карла).