— Хочешь спросить, как я поднялся? Вижу, хочешь. Валяй, спрашивай. Может, и отвечу.
— Не ответишь, — возразил Томас. — И я не спросить хочу, а понять. А объяснять ты не станешь.
— Не дурак ты, Фитиль, но мозги у тебя дурацкие. Повернуты не туда, — прокомментировал Краб. — Верно, объяснять не буду. Скажу вообще. Помогли мне подняться. Умные люди. Советом. А остальное своим горбом добывал, потому как был — что? Стартовый капитал.
— Откуда? — спросил Томас, прекрасно знавший, что в многодетной семье Краба с крепко закладывающим отцом, портовым грузчиком, никогда рубля лишнего не водилось.
— Оттуда! — значительно объяснил Краб, окутываясь дымом «гаваны». — Мы с тобой неплохо заколачивали, так?
— Бывало, что и неплохо.
— И куда ты бабки спускал? На блядей, на пьянки-шманки. Так? А я каждый бакс заначивал. Каждый, понял? Как знал, нужны будут для большого дела. И кто теперь ты, а кто я?
— Знаешь, Стас, ты если не хочешь, не говори, — попросил Томас. — Чтобы поднять такое дело, как у тебя, нужны не тысячи баксов, а десятки тысяч. Если не сотни. Я к тебе не за проповедью пришел, а за советом. Не знаю, к какому делу приспособиться. Сможешь дать совет — скажу спасибо. Не сможешь — значит, не сможешь. Но лапшу на уши мне вешать не надо.
— Не дурак, не дурак, — повторил Краб. — Не обижайся, Фитиль. Сейчас мы что-нибудь для тебя придумаем. Политикой не хочешь заняться?
— Какой политикой? — удивился Томас неожиданному вопросу.
— Большой! У нас в Эстонии все большое, потому как сама Эстония с комариный хер. Нам понадобится свой депутат в рийгикогу. Как ты на это?
— В парламенте? — изумленно переспросил Томас. — «Вам» — это кому?
— Нам — это нам. Дойдет до дела, узнаешь.
— И что я буду делать в рийгикогу?
— Да что и все. П.....ть. А про что — это тебе будут говорить. Знаешь, что такое лоббирование? Вот им и будешь заниматься.
Томас задумался. Предложение было в высшей степени необычным. Депутат рийгикогу. Ничего себе. Томас никогда и думать не думал ни о какой политической карьере. С другой стороны, почему бы и нет? Среди старых козлов, которые сейчас заседают в парламенте, он выглядел бы, пожалуй, не худшим образом.
— Решайся, решайся, — поторопил Краб. — Глядишь, со временем и президентом станешь.
— Даже не знаю, — проговорил наконец Томас. — Ты уверен, что я подойду?
— А это мы сейчас узнаем, — пообещал Краб и нажал клавишу интеркома. — Роза Марковна, зайдите, пожалуйста, в гостиную, — бросил он в микрофон и объяснил Томасу: — Роза Марковна Штейн. Мой главный менеджер. По кадрам и по всему. Сука страшная. Но дело знает. Переговоры ведет — я тащусь. Доктор социологии, между прочим. И знает шесть языков. Шесть! Зачем одному человеку знать столько языков? Не понимаю.