Словно между выстраивающимися шпалерами пронесся Богун на своем донском коне. Уже у первых хат он догнал Дорошенко. Осадил разгоряченного жеребца так, что тот даже на покрытой льдом дороге стал на дыбы.
— Пан полковник, уйми своего коня, — бросил Дорошенко Богуну.
— Не уйму и сам не уймусь, пан брат Петр. Как он сказал, проклятый ляхский пес?
Дорошенко не сразу понял, о чем идет речь. Но когда увидел, что Богун опередил его и догоняет шляхтича, крикнул:
— Пан полковник! Не тронь его, я головой отвечаю за этого пана…
— Не ты, а я буду в ответе за этого мерзавца!
Но конь Дорошенко тем и славился, что в беге не было ему равных. Он уже мчался, обгоняя ветер, наперерез полковнику, Богун уже схватился за саблю, часовщик и его гость услышали храп коня и тяжелое дыхание седока. Они, очевидно, почувствовали страшную угрозу, потому что Скшетуский вдруг соскочил с коня и, отпустив его, подбежал к высокому тыну. Богун на всем скаку повернул к тыну, но карий конь Дорошенко преградил ему путь.
— Не взбесился ли твой конь, полковник?! — крикнул Дорошенко и ловко схватил коня Богуна за поводья, когда тот снова грозно поднялся на дыбы.
— Пусти, Петр! — закричал Богун.
— Не пущу, Иван, это безумие!
Вдруг в руке Богуна блеснула сабля и со свистом опустилась вниз. Ни Горуховский, ни Скшетуский в первый момент не поняли, что произошло. Даже Дорошенко только оторопело поднял вверх руку — почти у самой кисти были обрублены поводья коня Богуна.
Но конь резко рванул вправо и поскользнулся задними ногами. Богун потерял равновесие. И конь, и сидевший на нем всадник, словно подбитые на льду, повалились на дорогу. Дорошенко быстро соскочил со своего карего коня. Ему на помощь подбежали несколько казаков. Падая, Богун успел освободить ноги из стремени, однако сильно ушибся, стараясь сохранить саблю, которая могла сломаться, ударившись о мерзлую дорогу.
— Вот напасть, — промолвил Дорошенко, отряхивая снег с жупана полковника Богуна.
— С этого момента ты, сын Дороша, не друг мне.
— По пойми же, Иван Карпович, я выполняю приказ гетмана…
— Выполняешь приказ? Ляхов охраняешь?.. Допустил, чтобы я из-за этой погани так опозорился!
Затем вытер об полу своего жупана мокрую от снега саблю, медленно вложил ее в ножны и молча пошел по улице. Могучий и гневный, как небо перед бурей. Следом за ним повели его усмиренного коня.