От удивления Кэрол раскрыла рот.
— Это ты Гарри называешь грязным старикашкой?
— А как еще можно назвать старика, соблазнившего девочку? Или ты считаешь это в, порядке вещей?
Кэрол сощурилась, блеснув своими кошачьими глазами.
— Так ты решил, что мы с Гарри любовники? О Господи! Хорошего же ты обо мне мнения. Извините, судя по всему, я разочарую вас, мистер де Оливейра, но Гарри лишь хозяин дома, в котором я живу, и мой друг. Также и друг моей семьи.
— Друг семьи? — недоуменно спросил он.
— Гарри знал моего отца и деда. — Кэрол залпом выпила стакан воды, чтобы унять гнев.
— Когда же он заметит твое отсутствие?
— Не знаю. Во всяком случае, не сегодня. Он обычно ложится очень рано, когда меня еще нет дома. А вообще, как правило, я отсутствую весь день. Мы не всегда встречаемся даже за завтраком. Я работаю, и очень часто — сверхурочно. Между прочим, официанткой… А не шатаюсь по улицам в надежде повыгоднее продать свое тело, как считают некоторые, — пыталась поддеть его Кэрол. — То, что я поздно возвращаюсь домой, еще не дает никому права считать меня шлюхой.
Темные глаза задумчиво остановились на ее лице. Губы дрогнули.
— Конечно. Еще раз, прости меня. Но ты так сексуальна… Твой взгляд, походка, тембр голоса, все сразу вызывает желание. Хотя теперь я уже не уверен, что ты сама осознаешь это хотя бы наполовину, — мягко добавил он.
Кэрол смотрела на Алвеша широко раскрытыми от удивления глазами. Он сделал это заявление-признание с какой-то отстраненной сдержанностью, почти бесстрастно, как будто босс обсуждал профессиональные качества своего работника. Но никто, никто никогда раньше не говорил с ней так, тем более мужчина. Щеки ее запылали. Он отодвинул пустую тарелку и встал из-за стола.
— Думаю, самое время снова попытаться привлечь к себе внимание. — И он, взяв стоящую в углу железную кочергу, нашел к двери, оставив ее абсолютно растерянной и смущенной.
Первый удар металла о металл заставил вздрогнуть. Звук был невыносим, но вдруг кто-нибудь услышит их… Ведь должен быть хоть какой-то шанс? Или похитители действительно упрятали их так, что могут спокойно отсутствовать?
Кэрол вымыла посуду и почувствовала, что страшно устала. Алвеш продолжал барабанить по двери. Весь контейнер гудел от этих ударов, и у Кэрол уже раскалывалась голова и заныли зубы. Наконец он остановился и сел на стул, переводя дыхание.
— Теперь моя очередь, — сказала Кэрол.
Он повернулся к ней лицом, на котором отчетливо проступили капельки пота.
— В этом нет нужды. А я хоть немного умерю свой гнев. А вот ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не прилечь?