Свадьба для Юльки прошла в полном тумане. С утра ей было плохо: по закону подлости именно с утра в этот день ее стал мучить токсикоз.
— Ничего, — утешила ее Анька, поправляя скользкую свидетельскую ленточку, постоянно съезжавшую с плеча. — Думай о хорошем. Представь себе… булочку со сливками. Ой, прости, прости!
Юлька, послушно представившая предлагаемый продукт, тут же посерела и начала подозрительно надувать щеки.
Сергей, которому свадебный наряд невесты в магазине так и не показали, ссылаясь на нехорошую примету, впервые увидев Юльку в облаке кружавчиков и атласа, сначала онемел, а потом лишний раз утвердился в мысли, что ему повезло. Невеста была божественно хороша и беременной не выглядела. Он не знал, на каком сроке начинает распухать талия, поэтому заплатил бородавчатой регистраторше за самую раннюю дату бракосочетания. Ему не нужны были пересуды за спиной. Ребенок его и только его. Если кто пожелает высчитывать недели и прикидывать вероятные варианты, это их личные проблемы.
Пара, которую должны были сковать узами брака перед ними, потрясла присутствующих своей колоритностью и изумительным нецензурным фольклором, исполняемым на два голоса счастливыми молодоженами.
Рядом с невестой, фигура которой предполагала безусловное наличие бригады акушеров в непосредственной близости от события, поскольку животик тянул на все девять месяцев, хрупкая Юлька была олицетворением невинности и благообразия. Тамара Антоновна умилялась, лила слезы и лобызалась с Галиной Даниловной.
В графике брачевания произошел какой-то сбой, и процесс замедлился. Все нетерпеливо топтались в ожидании своей очереди.
— Вот только нажрись, только попробуй мне свадьбу испортить, — зычно предупреждала беременная невеста медведеобразного жениха. Несмотря на габариты, парень, обладавший довольно писклявым голосом, трусливо жался к группе поддержки, состоявшей из мужиков, похожих на временно приодетых бомжей, и жалобно гнусил:
— Мань, ты не боись, ты ж следить будешь, я ни-ни…
— Такие деньжищи ухлопаны, один автобус чего стоит, — гнула свое животастая Маня. — Вон, сватья уже еле стоит, когда успела, паразитка. Дядьев твоих поить не буду, так и знай. Ишь, зыркалами блестят, у-у-у…
Маня сбивала весь романтический настрой и заставляла окружающих женихов в последний раз всерьез задуматься о последствиях столь решительного шага.
От духоты у Юльки закружилась голова. Когда наконец настала их очередь и она, под руку с Сергеем вошла в зал, забитый гостями, ей показалось, что именно в этот торжественный и волнующий момент должно произойти что-то страшное. Например, из толпы выйдет женщина, облепленная детьми, и, ткнув в Сергея пальцем, закричит, что он не имеет права жениться второй раз. Или выскочит отвратительный Костик и начнет орать, что Юлька должна выйти замуж за него, потому что носит его ребенка. Или сам Сергей вдруг передумает и вместо возвышенного «да!», скажет позорное «нет!», и тогда…