Была бы санкция или было бы другое, то, прежнее время, разве бы он стал перед дворником распинаться! А так — приходится. Дворник ему нужен был, лишь чтобы жильцы отворили дверь, потому что, коли того не будет, ни в жизнь не откроют. Не высаживать же ее одному. Да и не высадить.
— Ладно, пошли, некогда мне...
Они пересекли пустой и темный двор и вошли в подъезд. Мишель, не столько из опаски, сколько по привычке, шел сзади. Дворник, стуча по плиткам пола подковками сапог, пыхтя и отдуваясь, поднимался по ступеням, то и дело оглядываясь.
— Давай, ступай уже, — поторапливал его сыщик.
Возле семнадцатой квартиры остановились. Дверь была высокая, крепкая, с двумя французскими замками.
Такую легко не вынести, даже если ковырять ломом. В последнее время в Империи резко возрос спрос на запоры и плотников, которые брались укрепить двери. По домам ходили артельные люди, предлагавшие свои услуги, в скобяных лавках бойко торговали коваными засовами и хитрыми иностранными защелками. В стране еще ничего не происходило, но все уже к чему-то готовились.
С полминуты стояли молча.
— Ну чего встал — давай стучи! — шепотом приказал Мишель.
И сунув руку в карман плаща, стиснул пальцами холодную рукоять револьвера.
Дворник тяжело вздохнул, пробормотал что-то по-татарски и бухнул в дверь носком сапога.
Тишина...
— Еще стучи!
Дворник пнул дверь еще раз. Удары гулко, как в пустой железной бочке, отозвались в подъезде.
За дверью завозились.
— Кто там? Кому делать нечего? — спросил заспанный женский голос.
Мишель посмотрел на дворника и для острастки показал ему кулак.
— Это я — Махмудка! — крикнул дворник.
— Чего тебе надо?
Дворник растерянно посмотрел на сыщика. В придумках он был не силен.
— Скажи, что в доме пожар, — прошептал Мишель.
Тот понятливо кивнул.
— Так это — беда у нас... Горим мы, — громко сказал Махмудка. — Открывать дверь надобно, покуда не поздно еще.
Дворнику поверили, поскольку знали, что ни на какие выдумки он не способен.
Громыхнул засов, брякнула цепочка, и дверь приоткрылась.
Мишель, отодвинув дворника, шустро прошмыгнул внутрь.
В лицо дохнуло теплом и запахом съестного.
— Вы кто? — удивленно спросили его из полумрака коридора.
— Брандмейстер, — ляпнул он первое, что взбрело в голову.
И сделал два быстрых шага в комнату. Навстречу ему, на ходу кутаясь в плед, вышел какой-то человек в белом исподнем.
— Полиция! — отчаянно крикнул Мишель. — Всем оставаться на своих местах! И запалите свет.
Полуодетая служанка, испуганно ойкнув, включила свет. В люстрах разом вспыхнули лампочки.
— По какому праву, черт вас возьми?! — грозно спросил мужчина в исподнем.