Их план предполагал лечение больных, которые имели шансы на спасение. Им приходилось принимать множество тяжелых решений. Безнадежных больных или тех, кто нуждался в специальном оборудовании или лекарствах, они не брали. Больных, не подвергавшихся смертельной угрозе, отправляли домой.
Больше всего рвения проявляли мусульманские врачи. Они особенно остро чувствовали себя преданными режимом. Некоторые из них пытались оправдать западную медицину, утверждая, что она выросла из исламской традиции. Они указывали, что забота о больных — долг мусульманина, такой же важный, как молитва или пост. Но их выгнали и угрожали арестовать.
В дверь постучали. Майкл открыл ее. За дверью стоял Анба Юаннис.
— Не возражаете, если я зайду? Или, может быть, заглянуть утром? Должно быть, вы очень устали.
Майкл покачал головой.
— Ничего, — сказал он. — Мы разговаривали.
Молодой священник вошел в комнату, закрыв за собой дверь. Он поздоровался с Григорием и присел в ногах постели Майкла. Сейчас, разглядев его получше, Майкл заметил, что Юаннис выглядит еще более усталым, чем он сам. Под глазами у него были большие мешки, кожа серая, он держался напряженно, как будто ожидая нападения.
— Как вы себя чувствуете, мистер Хант? — спросил он.
— Лучше, — ответил Майкл. — Благодарю вас. Ваша больница — просто чудо.
На лице священника промелькнуло выражение печали.
— Чудо? — Он покачал головой. — Здесь нет чудес, мистер Хант. Ямолю Бога о чуде. Весь Египет ждет чуда. Но, как обычно, у Бога находятся более важные дела. — Он взглянул на Григория. — Прошу прощения, отец. Надеюсь, я не оскорбил вас.
Григорий покачал головой:
— Вы не первый, кто так говорит или думает. Я сам часто так думаю. Но мистер Хант прав: вы совершили чудо. Может быть, Бог все же находит время подумать о нас.
Копт склонил голову. Бог, в которого он когда-то верил, покинул его. Он надеялся, что в своих мучениях найдет другое, не столь самонадеянное божество. Подняв глаза, он обратился к Майклу:
— Мистер Хант, не могли бы вы рассказать, каким образом ваш друг Бутрос получил пулевое ранение? Это чрезвычайно важно. Мы должны принимать чрезвычайные меры предосторожности, чтобы не быть обнаруженными властями. Слишком много жизней зависит от этого.
Майкл объяснил, как смог. Пока священник слушал, его лицо становилось все более мрачным. После того как Майкл закончил, Юаннис некоторое время молчал. Когда он заговорил, его голос выдал то напряжение, под которым он жил.
— Я позволю Бутросу остаться тут на несколько дней, пока его состояние немного не улучшится. Затем ему придется уйти. Я не могу рисковать. Вам и миссис Манфалути придется покинуть нас завтра вечером, когда стемнеет. Мне очень жаль, но у меня нет выбора. Не говоря об опасности, мы просто не сможет прокормить вас. У нас и так слишком мало пищи.