Через две минуты после того, как они покинули кабинет, Олег Придорогин вызвал вице-премьера Романа Борисова, по привычке представлявшего в правительстве демократическую оппозицию. Через полтора часа президент подписал указ о назначении Борисова исполняющим обязанности премьер-министра и отправился в кремлевскую телестудию. Еще через сорок минут основные телеканалы который уже раз за этот день прервали трансляцию для очередного экстренного выпуска новостей. Выпуск состоял из заявления президента России Олега Придорогина об отставке.
…Магдиев смотрел телевизор, сунув руки в карманы. Придорогин, лицо которого стало совсем волчьим, говорил, воткнув немигающие глаза в объектив:
— Я остановил войну в Чечне. Я пообещал, что при мне новых войн не будет. Война сегодня почти началась. Я ее останавливаю. Но вина за тридцать трех убитых человек вольно или невольно лежит на мне. Я не имею права оставаться на этом посту и ухожу.
— Думал, он умнее, — сказал Магдиев.
Некоторые злобные остряки утверждают, будто поездом ездить еще опаснее, нежели самолетом, так как последние якобы падают именно на поезда, пытаясь использовать рельсы вместо запасного аэродрома.
Виктор Конецкий
КПМ «СЕВЕР», АДМИНИСТРАТИВНАЯ ГРАНИЦА ТАТАРСТАНА И МАРИЙ ЭЛ. 8 ИЮЛЯ
Уильям Хогарт не знал, конечно, фразы русского писателя Виктора Конецкого о злобных остряках. Но, даже не зная, он всем сердцем или селезенкой с этими остряками не соглашался. К любым, в том числе длительным, перелетам он относился философски — а когда не высыпался, так и просто приветственно. Против железной дороги, однако, тоже ничего не имел — возможно, потому, что первый и последний раз ездил поездом в четырнадцатилетнем возрасте. И тогда ему все страшно понравилось, а потом поводов проверить ощущения как-то не случалось. Но перспектива автомобильного марш-броска по российским дорогам министра откровенно напугала. Во-первых, Россия — слишком большая страна, чтобы передвигаться по ее поверхности. Во-вторых, Хогарт навсегда запомнил давнюю беседу с гарвардским славистом, объяснившим ему давнюю шутку про единственную беду России (дороги строят дураки).
Поэтому министру обороны, который лишь благодаря прозрачным угрозам вписался в передовой отряд миротворческих сил НАТО, под эгидой ООН развернувших операцию «Внутренний щит», очень не понравилась идея автомобильного путешествия из Москвы в Казань. Он счел необходимым донести свою настороженность и до руководителя операции бригадного генерала Юргена Фридке, и до московских коллег, кислые физиономии которых удивительно гармонировали с пышными речами. В принципе, Хогарт их понимал: никакому генералу не понравится, если в его вотчину прибудет международное начальство, которое начнет размахивать голубыми флагами и распоряжаться в самых интимных уголках твоей территории — причем по совсем разным поводам. Но любые претензии русские генералы могли адресовать только своему политическому руководству, выдавшему карт-бланш Совету безопасности ООН.