— Все же мне кажется, Уилер, что вы действительно не в своем уме! Как же я мог установить ее в самолете?
— С помощью Эйнджел, — спокойно ответил я. — И никому бы в голову не пришло ничего подозрительного, если бы они увидела вас рядом с ангаром или внутри него: они сделали бы единственно возможный вывод, что у вас любовный роман. Клиф Уайт случайно увидел, как вы оба выходили из ангара, но кто станет подозревать человека в том, что он подложит бомбу в свой собственный самолет и установит время взрыва на тот момент, когда сам будет им управлять?
В припадке ярости Крэмер снова вскочил с дивана.
— Если нам придется и дальше слушать этот бред, мне необходимо выпить! — рявкнул он. — Тебе налить, Эйнджел?
— Не сейчас, — напряженно ответила она. — Может, лейтенанту?
— Мне тоже сейчас не хочется, — отказался я. Крэмер зашагал к бару и через несколько секунд раздраженно зарычал:
— В этом проклятом доме никогда не найдешь, что нужно! Придется тащиться за новой бутылкой виски!
Он шумно протопал по комнате, и вскоре нас медленно обволокла тишина.
— Эл! — тихо окликнула меня Эйнджел. — Вы это серьезно? Неужели вы действительно так считаете?
— Дорогая, — с упреком произнес я, — вам это лучше знать — ведь это вы помогли ему спрятать бомбу! И с вашей точки зрения, это была неплохая сделка. Взамен вы могли выйти замуж за мешок с миллионом долларов, а это лучше, чем демонстрировать нижнее белье!
— Господи! — тихо простонала она. — Как я ненавижу всех этих мерзких людишек с их жадными руками!
— Во всяком случае, после свадьбы с Крэмером у вас все равно остались бы две огромные проблемы, — обнадежил я ее.
— Какие еще?!
— Вы не смели бы кинуть взгляд на другого мужчину, а он, в свою очередь,
— на другую женщину, — рассудительно сообщил я. — Потому что в противном случае это означало бы, Эйнджел, что ваши дни сочтены!
Появился Крэмер с непочатой бутылкой виски, откупорил ее, налил себе солидную порцию и вернулся с бокалом на диван.
— Пока я выходил, мне пришла в голову одна мысль, — сухо заявил он. — Если ваша версия правильна, выходит, я позволил Рэду взлететь, зная, что он взорвется в небе!
— Уверен, что это сильно расстраивало вас, — искренне признал я. — Потому что Хофнер был вашим старым товарищем. Но в конечном счете можно пожертвовать и старым товарищем, если это устраивает Митча Крэмера, верно?
— Я никогда этого не сделал бы! — процедил он.
— Я вовсе не считаю, что вы намеренно им пожертвовали, — пояснил я. — Думаю, дело было так. Когда я свалился вам на голову и заявил, что я — коп, вы сначала испугались, но потом сразу же поняли, что это большая удача — заполучить настоящего полицейского в качестве свидетеля попытки вас убить. Поэтому, пользуясь моим присутствием, вы вовлекли остальных в разговоры о полетах, ожидая, когда приземлится самолет. Затем Хофнер отказался ждать, побежал садиться в самолет, и единственным способом остановить его было заявить в присутствии всех, включая копа, что в нем находится бомба замедленного действия, готовая взорваться в любую минуту. В сравнении с этим гораздо легче было решиться принести в жертву Хофнера, не так ли?