— Тарасевич Андрей Леонидович? — наверное, специально с ужасным акцентом спросил у него один из рослых латышей, когда конвойные вывели его к желто-грязному милицейскому «уазику».
— Старший лейтенант Тарасевич Андрей Леонидович, — презрительно оглядев новоявленного иностранца, поправил Андрей.
Однако латыш не оскорбился, хотя усмешкой дал понять: посмотрим, как станешь себя вести через несколько часов в Риге. Достал из «дипломата» двое наручников.
Теперь Андрею предстояло самое главное: не дать приковать себя к сопровождающему. Быстро, насколько это не могло вызвать подозрений, протянул вперед обе руки. И лишь только щелкнул замок, пошел к машине. Вторые наручники пусть держат для аэродрома. Когда поведут к самолету. Если поведут. И надо сесть на лавку, которая по ходу открытия двери. Сама дверь без ручки, вернее, ручка у старшего, только он может вставлять ее в паз и открывать замок. Мишка достал такую же? Спасибо, Арнольд Константиныч. Не дать приковать себя к охране.
Начал сморкаться, вытирать нос правым рукавом — преступников приковывают за правую руку. Брезгливо морщитесь? Отлично, мне ваше мнение до фени, поморщимся потом вместе. Охрана села: один напротив, второй — рядом. Старший захлопнул дверь, сел в кабину, посмотрел в кузовок через зарешеченное окно. Довольно улыбнулся. Тронулись.
А если у Мишки что-то не получится? Сорвется? Тогда он сам развернется у самолета. Он станет биться насмерть. Просто так, аккуратненько, без проблем и синяков им его не увезти. Пусть и стреляют, он готов вызвать на себя огонь и даже погибнуть, чем оказаться на территории суверенной и свободной от совести Латвии. Думал ли когда-нибудь вернуться именно таким образом в родной город? И в страшном сне не могло привидеться подобное. Интересно, а какие сны снятся Горбачеву? Трогает ли его кровь, льющаяся уже по всей стране?..
Зарешеченная дорога спереди, зарешеченная сзади. Но дорога сейчас не нужна. Надо расслабиться, показать, что надломлен, погружен в свои невеселые думы. Смирился. Отдался течению судьбы. Пусть и охрана не волнуется. Но ноги для прыжка или толчка приготовим, подтянем, будто ненароком. Аэропорт недалеко, ехать всего несколько минут. Не смотреть в окно, его цель — дверь. И то только в тот момент, когда остановятся у поста. Он четко представляет это место: деревянная будочка постового около полосатых, кажется, красных ворот. Рядом двухэтажное здание транспортной милиции, затем кафе, цветочный базарчик, автобусные остановки и лес. По другую сторону — сам аэровокзал, стоянка такси, спуск к туалетам и электричке. Куда лучше бежать? В любом случае — в разные стороны с Мишкой. Только бы не попался он.