— Извини. Ты меня ждала, а я не пришел. Я подлец, наверное.
— Можно было заранее позвонить и сказать, что у тебя другие планы.
— Можно было. Если бы они были, эти другие планы. Но я честно шел в театр.
— Только не говори, что попал в зоопарк.
— Я и не говорю.
— Наверное, скажешь сейчас, встретил старого приятеля.
— Встретил. Приятеля, — согласился он, немного подумав. — Старого.
— И вы с ним немного посидели в баре. Выпили по кружке пива.
— Посидели, — снова согласился Алексей. На самом деле возразить пока что было нечего.
— Это он, твой старый приятель? — Людмила обернулась. Глаза были слегка влажными, в руке — газета. Та самая газета, вчерашняя газета с кроссвордом, которую он и не подумал выбросить или по крайней мере убрать с глаз долой. И вот теперь его приперли к стенке.
— Он. — Возражать показалось бессмысленным.
— Что-то он не слишком старый.
— Не слишком, — согласился Алексей. — Молодой, можно сказать даже.
— Можно сказать даже слишком. — Людмила усмехнулась, пытаясь придать лицу равнодушное выражение. — Слишком молодой. Ты, кстати, знаешь, что в Уголовном кодексе есть статья за совращение несовершеннолетних?
— Да?
— Да.
— Учту, когда буду совращать. — Некоторое время они молчали.
— Это значит — все? — спросила она наконец тихо.
— Не знаю, — откровенно ответил он, почувствовав, что силы окончательно иссякли. Но он на самом деле не знал, что все это значит.
Снова воцарилось молчание.
— А розовый цвет ей, наверное, к лицу. Знаешь, мультфильм такой есть, «Розовая пантера» называется. Дети вообще любят мультфильмы и часто воображают себя их героями. Это возрастное.
— Значит, пройдет, — откликнулся Алексей. Людмила поднялась, положила газету на стол. Прошла, задев только облаком аромата, к выходу.
— Позвони, если захочешь. Только не думай, что я буду ждать.
Дверь захлопнулась — немного громче, чем обычно. Совсем немного, но все же громче.
«Да мало ли художников в Саратове?» — подумал Алексей, вспоминая полотна в ящике ее письменного стола. Мысль, однако, облегчения не принесла. Не стало легче и в тот момент, когда он услышал звук захлопывающейся входной двери.
— Алеша! — тут же появилось в дверном проеме лицо матери. — Что же ты Людочку не проводил?
— Она не захотела, мам.
— Не захотела, — усмехнулась Анна Сергеевна. — Поссорились?
Алексей молчал.
— И правильно, и нечего теперь расстроенный вид делать! Прождала тебя весь вечер, волновалась, мы уж чего только не передумали. Ты где был-то?
— Приятеля встретил.
— Приятеля… Эх, ты! Андрюшку, что ли?
— Мам, давай не будем…
— Не будем… — вздохнула мать. Только в этот момент он заметил, что в руках у нее банное полотенце. Заметил, потому что услышал знакомое, только чуть приглушенное карканье.