— Кто? Да кто там? — донеслось из-за закрытой двери. «Надо бы забрать ключи», — мелькнула в голове мысль. Совсем некстати, как это часто случается в подобной ситуации. Не о том, казалось бы, надо думать, не о ключах. Это, наверное, просто защитная реакция — сознание само создает некий барьер, тонкую защитную пленку, чтобы спастись от непостижимого.
— Мама, это я.
— Леша, что ж ты молчишь-то. — Мать открыла дверь. — Три раза спрашивала, ты молчишь. Не слышал, что ли?
— Не слышал.
— Да что с тобой? — ответила она слегка раздраженно. — Ключи свои забрал бы у приятеля! — Подняла глаза, увидела его лицо и снова спросила, только теперь уже с совсем другой интонацией: — Да что с тобой? Что-то случилось, Леша?
— Нет, ничего. Почему ты решила? — слабо возразил он, попытавшись сделать лицо равнодушным.
Не получилось. По ее глазам он сразу понял: ничего не получилось.
— Да не смотри ты так, мама.
— Да на тебе лица нет!
— Вот же оно, лицо. На месте. Хочешь, потрогай. — Алексей слегка наклонился и потерся щекой о щеку Анны Сергеевны. — Ну? Чем я, по-твоему, сейчас к тебе прикасался?
Анна Сергеевна только вздохнула.
— Господи, — пробормотала тихо, почти про себя, — что же это такое? Жили себе спокойно, и вот началось…
— Ну успокойся, мам. Ничего не началось, как жили, так и жить будем. Просто у меня на работе небольшие неприятности.
— Неприятности на работе? — послышался голос отца с кухни.
— Привет, пап. — Алексей пожал протянутую руку, почувствовал привычное мужское тепло, исходившее от этой руки. С самого детства, сколько себя помнил, прикосновение грубоватой и сухой ладони отца придавало ему уверенности. Так было всегда, он это и раньше чувствовал, но почему-то никогда не думал об этом. Не задумывался, принимая как данность то, что имел далеко не каждый. И только теперь почему-то пронзительно ощутил, насколько важна для него незримая поддержка этого сурового и хмурого человека, эта мужская дружба. Самая крепкая, самая нерасторжимая.
— Что за неприятности?
— Да ты дай ему сперва раздеться, Николай. Ну что ты с порога, — укоризненно произнесла Анна Сергеевна.
— В самом деле, ребята. Человек с работы пришел. Уставший, голодный, а вы даже в дом не пускаете. Раздеться и то не даете. Впору хоть разворачивайся и уходи, — оттарабанил Алексей. Весело и непринужденно, как ему показалось.
Но на отца его слова не произвели никакого впечатления. Он как будто и не слышал их, и наигранная веселость тут же растаяла, растворилась в пространстве.
Повисло молчание.
— Ну, что у нас сегодня на ужин?
Алексей прошел в кухню мимо родителей, слегка задев плечом прислонившегося к дверному косяку отца.