— Подъем! — заорал он над ухом девушки, а когда та испуганно встрепенулась, скомандовал, бросая ей две десятки: — Сбегай за пивом, быстро! Девушка, смутно помнившая, что ее ночной партнер — какой-то крутой мафиози, безропотно стала собираться за пивом, но оказалось, что все не так просто.
Половина ее одежды висела за окном на дереве, и что самое странное — ни девушка, ни Шрамов не могли вспомнить, как она там очутилась. За пивом девушка отправилась в мини-юбке на голое тело и мужской рубашке, завязанной спереди узлом. Не желая слушать ее причитаний по поводу деталей туалета, неведомо каким ветром вынесенных за окно, Шрамов дал ей еще денег — на тряпки, приказав ей, однако, ничего не искать и не мереть, а купить все, что надо, в ближайшем ларьке и бегом бежать к нему с пивом. На улице соседская бабушка посмотрела на гостью Шрамова с нескрываемым осуждением. Старушка вчера не пила и вообще не прикасалась к алкоголю, и несмотря на это, склероз обошел ее стороной. Так что она прекрасно помнила, как эта девица вчера вечером прыгала голой на балконе у Шрамова и с криком «Долой стыд!» швыряла свои шмотки в разные стороны. К тому времени, когда то ли Настя, то ли не Настя вернулась с пивом и новеньким комплектом нижнего белья, Шрамов успел решить, что устранением алконавта займутся три юных отморозка, которые «проходят стажировку» в команде Корня и которых давно пора привлечь к серьезному делу. Пока Шрамов с девушкой пили пиво, эти трое как раз ехали к нему, а приехав, застали подругу босса в начальной стадии переодевания в новое белье — когда все старое уже снято, а ничего нового еще не надето. Девушка, однако, ничуть не смутилась и сказала.
— Привет, мальчики. Вы не поможете мне снять шмотки с дерева? Шрамов рыкнул на нее, и девушка ускорила переодевание.
— Через три минуты чтобы духу твоего тут не было, понятно? — сказал Олег.
— Ага, — ответила девушка и обратилась к «мальчикам» со словами: — Меня Надя зовут, а вас? «Тьфу ты греб твою мать!» — подумал Олег. Он все-таки перепутал имя, хотя это не имело ровным счетом никакого значения.
Юра Гарин всю свою жизнь был нормальным мужиком — умеренно пьющим и достаточно работящим. Но потом у него умерла жена, а дочь, не сумев оправиться от потрясения, ушла в секту, и Юра запил. Квартира была приватизирована еще при жизни жены, и Юрику ничего не стоило бы продать ее, если бы не дочка. У дочки, однако, были свои планы — она хотела подарить эту квартиру Храму Третьего Завета — той секте, которая стала теперь и ее семьей и ее домом. Однако с этим затруднением люди Корня справились быстро. Лидеру секты, который величал себя «Патриархом всея Земли и Верховным Понтификом Востока и Запада», объяснили, что если девочка не подпишет нужные бумаги, то она очень скоро умрет, да еще при таких обстоятельствах, что все станут подозревать в убийстве сектантов, и они от этого обвинения век не отмоются. Если же все пройдет нормально, то после продажи квартиры «Патриарх всея Земли» получит долю от выручки. Олег Шрамов и «Верховный Понтифик» долго беседовали с глазу на глаз, после чего оба вышли к своим людям довольные заключенным соглашением. И девочка никуда не делась, подписала все что надо — потому что так было угодно «наместнику Бога на земле», в миру — Евгению Ильичу Шерстобитову, бывшему фокуснику разъездного цирка. Что касается Юры, то его переселили в маленькую комнату с одним окном в трехкомнатной квартире с двумя соседями, принадлежащей агентству по недвижимости «Клен» — тому самому, которое осуществляло сделку. Сначала все шло хорошо — похоже было, что Юрик, пируя с друзьями-алконавтами, вот-вот упьется до смерти или во всяком случае дойдет до такой степени деградации, что не сможет вспомнить обстоятельств продажи квартиры уже никогда, а тем более не сумеет пересчитать деньги, которые ему достались и сопоставить их с реальной стоимостью квартиры. Но тут случилось непредвиденное. Во-первых, деньги оказались пропиты слишком быстро — трудно ли умеючи, а во-вторых, вокруг Юрика стали виться люди совершенно не его круга. Про одного удалось точно выяснить, что это — журналист, а второй, кажется, заканчивал юрфак университета и был сыном адвоката.