— Что это был за призрак во время битвы? — мягко спросила она.
— Что, что, да кто может знать? — запнулся он от испуга. Оправившись, продолжил: — Подобные видения зачастую случались и прежде. Гомер рассказывает, как боги являлись героям, сражавшимся под стенами Трои. Древние римляне видели на озере Регилл скачущих перед ними Кастора и Поллукса. Константин утверждал, что однажды в небе перед ним стоял Крест Иисуса, и в этом знаке он узрел, что станет августом. Мы тоже, когда в первый год моего правления встретили скоттов, убили их всех до последнего, не смотря на то что там показалась громадная старуха. Мне казалось, что я сам ее видел. Ты помнишь. Бог, или демон, или это был бред? Кто знает?
— Ты уклонился от ответа, — безжалостно сказала она. — Кто это был, или что?
— Я слышал, как исанцы говорили, будто это был Таранис. Христиане среди моих легионеров говорят об ангеле. Кто знает?
— И все же, ты… ты назвал его Митрой, не правда ль?
Он собрал все, что было в нем вызывающего.
— Да. Я имел на это право. И могу свободно верить, что Он мне ответил.
— Как я узнала, атрибутика этого существа… — Спокойствие ее растаяло. Она задрожала. — Пусть будет кто-то еще. Кто-то…
— Что? — Он наклонился, чтобы взять ее за руки. Они были холодные. — Да как ты можешь так говорить? Когда сам Митра пришел спасти Ис…
— Как изгой на последней ферме, где собаки уже не идут за ним по следу, — захныкала она. — О, Граллон, я хочу тебе сказать, что предзнаменования плохие, плохие. Боги Иса так много вынесли. Усмири свою гордость!
В Грациллонии нарастала ярость.
— Я прошу лишь, чтобы они следили за моей честью, как это делает Митра. — Ее страдания попридержали его норов. — Но что за предзнаменования, дорогая моя? Твои сестры сегодня совсем не казались напуганными.
Форсквилис сглотнула.
— Я им не говорила, как и тебе не могу объяснить, поскольку они не так ясны, как падающая над некрополем звезда, или рожденный двуголовым теленок, или даже не гадания, или лицо в дыму. Нет, лишь сны, голоса, полууслышанные в ветре или в водах, охвативший меня холод, когда я хотела помолиться. Королевам я могу рассказать только то, что боги встревожены, а то они, естественно, знают и так. Я не говорила им, как то ощутимо.
Форсквилис встала с места, села к нему на колени, прильнула, спрятав лицо у него на плече.
— О, Граллон, Граллон, будь осторожен с Ними! Мы не должны тебя потерять!
Он крепче прижал ее, погладил и пробормотал слова утешения. То, чего она видит, ему не досягаемо; но ему не стоит говорить ей об этом, правда? Он успокоит жену как только сможет, а потом вновь встанет на защиту ее, и Дахут, и Иса, тихо произнося имя Митры. Ее объятия перетекли в дикие, стремительные поцелуи, вместе со стремлением быстрее избавиться от одежды, пока они не очутились вдвоем на полу.