Удастся ли ему впоследствии выжать что-нибудь из мерсейцев — это был уже другой вопрос. Засыпавший терранин решил отложить его решение на потом.
Идвир спокойно произнес:
— Нет, ты не станешь предательницей своей расы. Высшая цель каждого человека должна состоять в том, чтобы помочь своим собратьям сбросить цепи Империи.
— Какие цепи? — возразила Джана. — Где были Император и его законы, когда я пятнадцатилетней девочкой пыталась удрать из Черной Дыры, а мой хозяин поймал меня и отдал Хихикающему Человеку?
Идвир протянул к ней руки, коснулся волос, погладил по щекам и на минуту задержал ладони на плечах. Она была здесь чужой, ее тело не вызывало у мерсейцев ни желания, ни отвращения. Поэтому, чтобы поберечь одежду, Джана привыкла носить в теплом помещении только юбку с карманами. Прикосновение к обнаженной коже было одновременно твердым и нежным, его грубоватая суровость подчеркивала таящуюся за ним сдерживаемую силу. Девушка светилась любовью, которая втекала в нее через руки Идвира. Вскоре пустой маленький кабинет наполнился сиянием, подобно тому как бывает на Терре, когда золотые закаты пропитывают собой воздух.
«Любовь? Нет, любовь — избитое, пошлое слово. Помню, кто-то говорил мне… Не есть ли это та самая милость, с которой Господь обращается с нами, смертными?»
Над серым балахоном, над Джаной нависало властное и ласковое лицо Идвира. «Я не должна называть тебя Богом. Но я могу про себя звать тебя Отцом. В эрио есть слово „рохадванн“: привязанность, преданность, основанная на уважении и моей собственной чести».
— Да, лучше выразиться иначе: не сбросить цепи, а выжечь раковую опухоль, — согласился мерсеец. — Сползание законной власти к слабости или насилию — последняя стадия фатальной болезни. И та и другая крайности являются лишь двумя сторонами одного и того же процесса: превращения Рук в Главы.
Мужчина-терранин непременно бы обнял расстроенную девушку и попытался бы ласковыми словами изгнать из ее памяти страшные воспоминания, от которых у нее до сих пор сводит судорогой живот и наливаются кровью глаза. Вслед за тем он бы считал себя сильно обиженным, если б она не согласилась лечь с ним в постель. Идвир требовательно продолжал:
— У тебя хватило твердости пережить свою муку, а впоследствии перехитрить мучителей. Согласись, что ты обязана помочь освободиться именно тем людям, которые обязательно отвергли бы твое наследие.
Она опустила глаза, сцепила пальцы.
— Как? Я думала… то есть… ты хочешь поработить человечество, так ведь?
— Я думал, ты давно поняла, чего стоит пропаганда, — сказал он с упреком в голосе. — Что бы ни случилось, тебе никогда не увидеть реальных изменений. Для этого понадобятся века непрерывных усилий. А конечная цель — освобождение. Освобождение мерсейцев. Мы не собираемся лукавить и делать вид, что наши главные усилия направлены на что-то другое. Но в своей работе мы нуждаемся в партнерах. Ведь, в конце концов, у всех у нас одно общее желание: подчинить Воле слепую Природу и Случай.