— Как же жалко-то ее! — продолжала причитать заведующая. — Как жалко! Такая молодая! Жить и жить! Ой-ей-ей!
— Ты бы помолчала, — хмыкнула ее подруга и первый заместитель Татьяна.
Разница в возрасте у них была лет десять, одной уже к пятидесяти, другой к сорока, но дети — младший сын заведующей и старшая дочь Татьяны — ровесники. Оба выпускники, теперь перешли в одиннадцатый класс. На этом женщины и сошлись.
Татьяна была полной противоположностью подруге: маленького роста, кургузая, с круглым веснушчатым лицом. Одевалась она скромно, косметикой почти не пользовалась. Внешне курица — наседка, а характер — петушиный, боевой. Татьяна могла и слово резкое сказать, и наскочить, хлопая крыльями. Как, например, сейчас:
— Не тебе об этом говорить, Антонина.
— Это еще почему? — вскинулась Антонина Дмитриевна.
— Тебе теперь хорошо. Выгодно, что она умерла.
— Танька, да что ты такое говоришь?!
— Ты ей смерти желала.
— Я? Смерти?!
— А то я не знаю! Ты ж мне сама проболталась! Помнишь? Что, мол, не знаешь, как теперь выкрутиться.
— Да мало ли что я сказала!
— Выходит, все само собой и решилось. Нины нет, и проблемы нет.
— Замолчи!!!
— О чем это вы? — начали переглядываться остальные.
Всего в автобусе ехало семь женщин. Антонина Дмитриевна была заведующей и при Нине Грековой, главной ее начальницей, а Татьяна — самой близкой Нининой подружкой, ведь они были почти ровесницы. Остальные — моложе либо значительно старше. Худенькой брюнетке Гале двадцать девять, она тоже работала с Ниной, а год назад ушла в декрет. Возвращаться из него по слухам и не собиралась: муж нашел хорошую работу, в семье появились деньги, и нужды просиживать весь день в библиотеке, нет. Галя тихоня, скрытная. Об этом она пока молчит, заявление не пишет.
Милочка и Киска — совсем еще молоденькие, и двадцати нет, устроились на работу прошлым летом. Обе заочно учатся в институте, на платном. Того и гляди, приищут себе что-нибудь денежное и уйдут. Милочка хорошенькая, а Киска — очаровашка. Они худенькие, стройные, носят одинаковый размер и часто меняются одеждой. То Милочка придет в новых Кискиных джинсах, то Киска нацепит Милочкин топик. Татьяна порой язвит, что и трусики они носят по очереди: покупают в складчину, а потом обмениваются. Девчонок она частенько шугает из туалета, где те покуривают, и вообще, всячески старается досадить.
Таисия Максимовна хотя и на пенсии, но работает заведующей читальным залом. Она была непосредственной начальницей Нины. Это одинокая, больная женщина. Ее волосы выкрашены в какой-то немыслимый и давно уже не модный цвет и начесаны. На сморщенной шее — ожерелье из янтаря, с которым Таисия Максимовна никогда не расстается. Та же Татьяна язвит, что она и спит в нем — в память, мол, о возлюбленном-прибалтийце, который подарил ожерелье в знак помолвки и растворился в холодных водах Финского залива. Сейчас, когда вспыхнула ссора, Таисия Максимовна смотрит на всех с испугом.