Но сразу же лечь спать у ведьмака не получилось. Нет, лекарь был очень внимателен к посланцу своего старого друга и даже сделал еще днем попытку накормить Ратибора. Константинус обычно обедал вместе со старым слугой, поваром и парой учеников, уже сейчас служивших предметом зависти всех других подмастерьев города. И неудивительно, ведь, в отличие от своих вечно голодных и худых собратьев, ученики Константинуса уже имели лишний вес. Конечно, до туши своего учителя, из штанов которого можно было сшить палатку, им еще было далеко. Но лиха беда — начало, а нормальное, с точки зрения их наставника, питание сделало их предметом зависти обжор всего города.
Сейчас единственной вещью, которую хотел не спавший трое суток Винт, была возможность хоть немного поспать. До рассвета оставалось лишь несколько часов. Но вместо этого ведьмак угодил прямо к ужину лекаря, который длился уже четыре часа и обещал закончиться лишь поутру, плавно слившись с ранним завтраком. Пришлось Винту выходить из-за стола и, ссылаясь на спешные дела, уходить обратно на улицу. Через десять минут ловкач влез через окно в отведенную ему комнатку на чердаке, рухнул, не раздеваясь, на лежак и тут же крепко заснул.
На рассвете его обнаружил слуга, пришедший прибраться в комнате. Времени у ведьмака не было, а, как всем было известно, Константинус из-за стола раньше полудня не выходил. Поэтому Ратибор наотрез отказался от предложенного ему завтрака, предпочтя долгому застолью с лекарем завтрак в соседней харчевне.
Несмотря на столь раннее время, зал харчевни был почти полон. На этот раз он платил обычными деньгами, заказ произнес внятно, с расстановкой, и все обошлось без всяких происшествий. Да и от вина Винт отказался. А то у ведьмака уже сложилось впечатление, что все неприятности в городе притягиваются к нему как магнит. Хотя не зря говорят: «Хочешь жить — умей вертеться!»
Вот и вертелся Винт весь вчерашний день, да и сегодня дел предстояло немало. Вначале он дождался прихода в харчевню Олафа, посланного к нему сотником Нежданом. Но вместо последних новостей, сказанных на ухо тихим шепотом, северянин, как всегда машинально, проорал с порога:
— Я здесь, мой Тан!
Не обращая на него внимания, Ратибор продолжил невозмутимо поглощать бурое овощное рагу из горшочка. Викинг не зря занимал пост десятника и, пробасив глядящим на него во все глаза посетителям: «Обознался», — двинулся к свободному столу рядом с Винтом.