— Не должны, — согласился инспектор. — И сержант принесет вам свои извинения, если грязь на вашей обуви не совпадет с образцами почвы около скамейки на пляже.
Динкин вскочил.
— Послушайте! — начал он.
— Сядьте, — жестко сказал инспектор. — Чего вы, собственно, волнуетесь?
Час спустя, когда Хутиэли с Берковичем вернулись в Управление, инспектор спросил:
— А почему тебе пришло в голову, что Брукнера застрелили?
— Понимаете, инспектор, такая мелочь… На щеке у него была струйка крови. Если он просидел под проливным дождем всю ночь, вода смысла бы кровь, верно? Значит, тело пролежало где-то, где не очень капало, и лишь потом его перенесли…
— Понятно, — кивнул Хутиэли.
Дело одиннадцатое. УБИЙСТВО В ОТЕЛЕ
Дорогой Борис, — задумчиво сказал инспектор Хутиэли, — мне бы и в голову не пришло, что ты играешь в такие игры.
— А нет? — удивился Беркович. Он сидел за своим столом и держал в руках газету «Маарив», раскрытую на странице, где были помещены фамилии победителей последней игры-лотереи. Вот уже три недели в газете каждый день публиковались вопросы, связанные с историей Израиля, и победителю, быстрее всех приславшему больше всего правильных ответов, обещана была путевка на двоих в одну из гостиниц Эйлата.
— Я всегда интересовался историей, — признался сержант. — А тут представился случай. И Наташа помогала, конечно, она тоже много знает. Две ночи в гостинице, лазурное море, пляж…
— Помрешь со скуки, — предупредил инспектор.
— С Наташей?
— Ну, разве что вдвоем вам будет интересно, — с сомнением сказал Хутиэли.
— Я в прошлом году с Офрой был в Эйлате. Полежал на пляже, прожарился, но нет, — этот отдых не для меня. И не для тебя, насколько мне известен твой характер.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Беркович. — Я бы предпочел путешествие по горам. Но Наташа в восторге от выигрыша, так что придется…
— Надеюсь, — резюмировал инспектор, — что за время твоего отсутствия здесь не случится ничего интересного.
В пятницу Борис с Наташей выехали в Эйлат, и дорога показалась им замечательной, хотя и несколько утомительной. До Беэр-Шевы они болтали и смотрели по сторонам, но потом Наташу укачало, и она заснула, опустив голову на плечо Бориса.
Он разбудил Наташу, когда автобус остановился на смотровой площадке у израильско-египетской границы. Пассажиры вышли, чтобы сфотографироваться на фоне египетского флага и пограничника-араба, Наташа выходить не захотела — жара здесь была, как в топке паровоза, где сожгли славного сына российского пролетариата Сергея Лазо. А Беркович подумал о том, что путешествие через горы и пустыни может стать значительным воспоминанием — не о номере же с кондиционером и видом на Красное море вспоминать на старости лет!