— Что неужели? — спросил царь Хену, не заметившего, что он стал размышлять вслух.
— Покорный Небутеф подтвердил тебе злоучастие Хеси, я тоже свидетельствую против него, Хем-ек... Мы сообщили тебе факты, факты!
— Смотри Хену, — милостиво ответил царь. — Факты — это только дети богини истины Маат, дети ее, говорю я, а не сама истина.
— Так в чем же она?! — упавшим голосом проговорил Хену.
Хефрэ повернулся к главному жрецу Бога солнца из города Он, и Рэ-ба-нофр, повинуясь, пояснил:
— Хеси давно стал жрецом Бога солнца Рэ, отца нашего любимого царя. По моему поручению, Хену, он прощупывал тебя. Так мы увидели то, что прячешь ты в себе. Хем-ек, — Рэ-ба-нофр обратился к фараону: — Хену твой — отступник!
Хефрэ на мгновение пришел в ярость. Он резко повернулся к Хену и метнул в него ужасающий, убийственный взгляд.
И голова Хену с оттопыренными ушами тотчас безжизненно наклонилась, а последнее дыхание отлетело от него навсегда.
— Второй, — послышался чей-то угодливый голос.
— Третий! — уточнил Хеси.
— Кто же еще?
Хеси молча указал на Инхеба: старик тоже вручил все свои лучистые сущности богам. Царский врач сердца и желудка Ихгорнахт, подойдя к нему, определил смерть, и слуги унесли оба трупа; наполнили кубки.
Веселье продолжалось, уже не прерываемое ничем более двух часов, пока не попросил слова Кар.
Царь разрешил:
— Говори.
— Благой бог, справедливая кара должна настичь каждого, совершившего преступление?..
— Так сказала Маат, — подтвердил царь.
— Вельможа Хеси тоже должен понести наказание, — твердо сказал Кар.
— Жалкий фокусник! — вскричал Хеси. — Как смеешь ты говорить так о достойнейших у царя?!
— Благой бог должен знать правду о своих слугах, — воспользовался его мыслью Кар. — Дозволь, Хем-ек?
— Говори, я сказал...
Кар неторопливо поведал царю и присутствующим историю двух братьев-близнецов — Сепа и Сенмута, рассказал о кладовой древних скульпторов, открытой Джаи. О том, как алебастровый Апис вернулся на свое место. По мере того как слова Кара разоблачали Хеси, царь хмурился и лицо его багровело — в нем нарастал гнев, которого страшился Кемт.
— Я отрекаюсь от такого жреца, — громогласно объявил Рэ-ба-нофр. Внешне возмущенный, на самом деле он доволен: меньше останется тех, кому он обязан в тонком деле возвышения своего храма. — Обманывающий богов не может им служить!
— Это ложь, — торопливо выкрикнул Хеси. — Где живые свидетели?
— А верно: где они? — неожиданно поддержал вельможу Рэ-ба-нофр, вспомнивший, что одного из них — точильщика инструментов Сенмута — устранили по его же приказанию.