— Мало мы потеряли в революцию? Мало, да?!
— Нужно считать не что потеряли, а что нашли! — попробовала вывернуться сестра. — А нашли мы свободу! И равенство!
— Да-да, — вдруг закивал Саша.
Андрей уже не сомневался, что, оставшись вдвоем, они говорят иначе и теперь что-то скрывают от него.
— Что ж мы… потеряли? — спросил Андрей, глядя на брата в упор.
Саша выдержал взгляд, сказал с суровым спокойствием:
— Россию.
Разговор этот произошел поздно вечером, когда поезд подтягивался к Уфе…
Эшелон загнали на запасной путь. Была ночь; утомленные жарой и дорогой, люди спали, и никто не слышал, как отцепили и угнали паровоз. Проснулись, когда по вагонам пошли с проверкой документов. Сквозь окна были видны темные фигуры с винтовками, мельканье керосиновых фонарей, доносились окрики, ругань, плач. Из вагонов кого-то выводили и провожали до черной стены пакгауза, где накапливалась такая же черная, молчаливая толпа.
Андрей переложил голову сестры со своей груди на плечо брата и, ступая в потемках по узкому, забитому вещами проходу, пошел в тамбур. В это время с двух сторон вагона двинулись фонари и застучали по полу приклады. Андрей оказался среди спящих, будто вор, застигнутый врасплох. Он бы вернулся на свое место, но, ослепленный, не видел, куда поставить ногу.
— Вставайте! Проверка документов! — поторапливал хрипловатый голос. — Хватит ночевать, приехали! Проверка документов!
Уже привыкшие к таким проверкам, люди в полусне доставали бумаги, совали их в протянутые руки, однако их будили, светили фонарями в лица, словно искали кого-то.
— Андрей! Андрей! — услышал он голос Саши. — Оля, где Андрей?!
— Я здесь! — откликнулся Андрей и пошел наугад. Шевеление и гомон меж тем нарастали, по стенам и переборкам вагона метались тени. Андрей пробился к своим, но следом уже спешил конус света, и человек, несущий фонарь, сердито крикнул:
— Офицер?
— Да, — сказал Андрей, подавая документы. — Штабс-капитан… Бывший.
— Годится! — сказал человек с фонарем и спрятал документы в карман. — Первушин, выводи этого!
Оля схватилась за брата двумя руками, с другой стороны держал Саша. Из мельтешения человеческих фигур и теней возник длинный солдат с винтовкой, встал за спиной Андрея.
Тем временем человек с фонарем проверял документы Саши.
— Я тоже офицер! — неожиданно признался Саша, поскольку проверявший никак не мог прочитать справку.
— Чего тогда молчишь? — возмутился тот. — В каком звании?
— Капитан…
— Годится! Первушин, обоих!
И тут наконец Оля обрела голос. Она держала братьев за руки и наступала на свет фонаря.