Во дворе своего дома он ничего особенного не заметил, но когда поднялся на этаж и вошел в квартиру, кто-то вдруг рванул незапертую дверь. Самохин отскочил, а на пороге оказался солидный, лысый и чем-то разъяренный мужчина.
— Где моя дочь?!
— Какая дочь? — от незваного гостя несло перегаром.
— Моя дочь Александра! — он оттолкнул Самохина плечом и пошел по квартире, заглядывая в комнаты. — Где? Что ты с ней сделал?!
Только сейчас до Самохина дошло, чей это папаша.
— Она должна быть у костоправа, в Тверской области…
— Там ее нет! Позавчера она поехала в Москву! Я только что от этого… костоправа!
Стало понятно, откуда у отца Саши адрес Самохина.
— Она ничего не сообщила мне.
— Почему?! — гость был готов пустить в ход кулаки. — Где моя дочь? Ты должен знать! Или тебе уже наплевать?
Ситуация была дурацкая. Самохин тоже начал заводиться и уже с трудом сдерживал себя.
— Я не знаю, где ваша дочь. Она попросила отвезти к Тятину — я отвез!
— Как это не знаешь?! — лишь сильнее взъярился папаша. — Александра называла тебя покровителем! Это ты сбил ее с толку! Возил ко всяким шарлатанам!.. Свернул девчонке мозги!..
Оправдываться не имело смысла, да и Самохин не любил этого делать.
— Эй ты, папаша! Или закроешь рот и выслушаешь меня, или иди отсюда!..
Гость ринулся в атаку, но, ослепленный гневом и слишком тучный, ударил неуклюже и промахнулся. Самохин поднырнул ему под руку, сделал нечто вроде подсечки и завалил противника на пол. Наверное, в молодости смоленский бизнесмен был проворным, умел драться и не любил лежать на лопатках, а посему ловко перекатился и ванькой-встанькой вскочил на ноги.
— Зашибу, гад! — бросаясь на Самохина с кабаньей свирепостью, он попытался достать его выставленным вперед кулаком.
Сергей Николаевич увернулся и оказался у него за спиной, испытывая нелепую растерянность: бить отчаявшегося и разъяренного Сашиного отца было нельзя, а схватить за руки, усмирить силой или встряхнуть и привести в чувство невозможно, слишком разные весовые категории, попадешь в объятия — задавит массой.
А он наткнулся на торшер в углу, схватил его как булаву и пошел на Самохина.
— Убью!..
И запнувшись о сумку, с грохотом повалился на пол, зазвенело стекло, разбитый абажур покатился по комнате. Тем временем Самохин отскочил с мыслью запереть его в комнате, однако учиненный разгром словно отрезвил папашу. Он встал на ноги, отфутболил сумку в угол и рывком открыл входную дверь.
Но сразу не ушел.
— Скажи мне честно. — Он заслонил дверной проем. — Как мужчина мужчине… У вас было что с Александрой?