В полукилометре от берега, возле огромной «полыньи», стоял на коленях тракторист Колесов, а рядом, разбрызгивая грязь, возбужденно бегал Путяев.
— Колесов! — кричал Путяев, растягивая красное от натуги лицо. — Ты свихнулся, Колесов! Бога нету! Ты что, одурел совсем?!
Колесов неумело, крупно крестился и завороженно шептал: «черт, черт, черт…» Время от времени он клевал носом в болото, и густая торфяная жижа стекала с его подбородка на голую грудь.
— Пить меньше надо, идиот! — разорялся Путяев, не обращая внимания на старика и Григорьева. — Тогда чудиться не будет!.. Ну, где твой бог?! Где ты его увидал? Ау! Бог?! Где ты?.. Видишь, нету!
Колесов молился. В «полынье» что-то булькало, и красные от солнца пузыри лопались с веселым звоном.
Что за чудо — вездеход! Пешком бы Никите Иванычу за неделю болото не обойти вокруг, а на этой машине за полдня объехали. Ни топь, ни осинниковые джунгли, ни речка ему не помеха. Идет напролом — только грязь в разные стороны. За несколько часов Никита Иваныч будто кругосветное путешествие совершил.
Речонка, которую следовало повернуть вспять, вытекала из болота. Вода просачивалась где-то под землей и только в километре от мари выходила наружу. Когда-то она была сильная, вброд соваться нечего, но за последние лет двадцать обмелела, исхудала, истрепалась, как тряпица на ветру. Куда не сунься — везде по щиколотку. Год назад Никита Иваныч охотился в этих местах, и тогда-то пришла в голову мысль насчет обводнения болота. Он прикинул, где можно запрудить речку и прорыть канал, измерил все расстояния и даже учел такой момент, как сооружение дамбы в одном низком месте, чтобы вода не пошла в распадок.
Когда они с Григорьевым прибыли на речку, Никита Иваныч решил не выдавать своих проектов. Пусть-ка начальник сам поломает голову, сообразит, что к чему. Если уж ошибется, тогда можно и поправить. Однако Григорьев вынул карту из полевой сумки, компас и, покрутившись на месте, решительно отправился по берегу. На месте, где старик предполагал строить запруду, остановился и небрежно сказал:
— Тут возведем плотину. Расчетная высота, — он заглянул в бумажку, — с учетом паводковых вод — девять метров.
«Голова!» — восхищенно отметил Никита Иваныч. Но самое интересное было впереди. Григорьев тут же рассказал, что собирается сделать в теле плотины шлюз, через который весной можно сбрасывать лишнюю воду и заодно освежать водохранилище, чтобы вода не застаивалась. А подземное русло вскрыть и проложить трубы. И это еще не все. Григорьев рассчитал каким-то хитрым способом за счет специальных дырявых труб соединить озеро с водохранилищем и тогда, по его словам, на Алейском болоте наступит вечная благодать. Вода будет ходить по какому-то замкнутому кругу и сама собой регулироваться. Говорил обводнитель так свободно и просто, будто всю жизнь просидел на болоте и знает его как пять пальцев.